Денис Жеребятьев
Историк Дмитрий Иловайский
Дмитрий Иванович Иловайский (11 февраля 1832, Раненбург, Рязанская губерния — 15 февраля 1920, Москва) — известный русский историк XIX – начала XX вв., талантливый педагог, внесший большой вклад в русскую историческую науку, публицист, общественный деятель, редактор и издатель газеты «Кремль», активный участник правомонархического движения, стоявший на позиции «Православие, Самодержавие, Народность», автор пятитомной «Истории России», последователь Карамзина и Соловьева. Известен как сторонник антинорманизма, критик норманской теории с позиций официальной идеологии Российской империи и автор учебников для среднего образования.
Детство, учеба
Дмитрий Иванович родился 11 февраля 1832 года в маленьком городке Раненбурге в Рязанской губернии. Современный адрес дома Липецкая обл., г.Чаплыгин, Чаплыгинский р-н., ул. М.Горького, д. 4. Дмитрий родился в семье управляющего имением графини Пален Ивана Михайловича Иловайского, приписанного к мещанам Козловского уезда Тамбовской губернии.
Первые годы учебы прошли в Раненбургском уездном училище, где учителя отметили способности мальчика и рано проявляющую склонность к истории. Инспектирующий училище талантливый педагог Ф.И.Шиллинг, будущий директор Рязанской гимназии, выслушав ответ ученика, удивился: тот знал не только параграфы учебников, но и предисловие. Встретившись с родителями, он посоветовал отдать мальчика в гимназию. Стоило это очень дорого, но семья решилась пойти на расходы. Окончив трехклассное Раненбургское уездное училище, Дмитрий в 1843 году поступил в Первую городскую мужскую гимназию. Из-за недостатка в средствах Иловайский уже с 4-го класса гимназии начал зарабатывать на жизнь, содержа себя репетиторством.
За проявленные в гимназии успехи и способности педагогический совет рекомендовал юноше продолжить обучение на бюджетной основе на историко-филологическом факультете Московского университета, в который Дмитрий Иловайский вскоре и поступил.
Большое влияние на формирование его взглядов и жизненных установок оказали самые авторитетные историки: С.М. Соловьев, Т.Н. Грановский, яркие историки литературы Ф.И. Буслаев, С.П. Шевырев.
В университете он проявил себя как один из лучших студентов.
С началом Крымской войны молодой талантливый студент собирался уйти с выпускного курса в действующую армию, но ему было отказано в поступлении на службу рядовым в связи с обнаружившимся у него туберкулезом. В 1854 г. Дмитрий Иванович окончил Московский университет и вернулся в Рязанскую губернию, где преподавал в губернской гимназии. Как казенный (бюджетный) студент он должен был отработать 6 лет в провинциальных учреждениях преподавателем истории.
Рабочая деятельность, творчество
Получив назначение старшим учителем по предмету истории, Д.И. Иловайский вернулся в свою родную гимназию, где проработал около 4 лет, параллельно изучая историю края и готовя магистерскую диссертацию «История Рязанского княжества». В Рязани он познакомился с М.Е. Салтыковым-Щедриным и входил в кружок местных либералов, обсуждавших грядущие реформы по освобождению крестьян. Он так же посещал кружок, в котором обсуждались грядущие реформы по освобождению крестьян.
О его семейной жизни в ранние годы известно немного. Известно, что во время проживания в Рязанской губернии Дмитрий Иванович женится на двадцатилетней девушке Варваре Николаевне Марковой (1837-1877).
В молодой семье учителя гимназии родились трое детей: двое сыновей умирают в младенчестве от туберкулёза, в живых остается дочь Варвара (1858-1890).
Вскоре трудолюбивого учителя заметили в Московском учебном округе и благодаря участию графа А.С. Уварова, почётного члена Петербургской Академии наук, основателя Императорского Русского Археологического общества, Дмитрий Иванович вместе с дочерью переезжает в Москву и получает должность старшего учителя 3-й московской гимназии на Лубянке. В 1858 г. он успешно защищает магистерскую диссертацию в Московском университете и получает Уваровскую премию Академии наук.
После того как Иловайский отслужил оставшиеся до положенного срока два года в 3-й Московской гимназии, он занял место адьюнкта при кафедре всеобщей истории юридического факультета Московского университета. В Москве он сближается с либеральным кружком, собиравшимся вокруг К.Н.Бестужева-Рюмина. Однако со временем историк разочаровывается в либерализме и переходит на славянофильские позиции.
Изданное им в 1860 г. за собственный счет пособие для гимназии «Краткие очерки русской истории» начинает приносить ощутимый доход. Книга, выдержавшая более двух десятков изданий, рассказывает о русской истории с IX по XIX век. «Краткие очерки» содержат множество сведений о нравах и обычаях русского народа, интересные факты из жизни выдающихся исторических деятелей. Они затрагивают темы единства Руси, духовного и культурного развития, роли личности в истории.
Министерство просвещения активно поддерживает издательскую деятельность Дмитрия Ивановича и внедряет его учебники в младших классах и гимназиях. Учебник соответствовал всем стандартам учебного пособия и полностью вписывался в теорию министра просвещения графа А.С. Уварова о православии, самодержавии и народности как ключевых камнях русского государства. Историк В.А. Шнирельман, рассматривая взгляды Д.И. Иловайского, отмечает, что отождествление скифов со славянами во второй половине XIX века имело в первую очередь политическое значение, поскольку в это время шла колонизация Центральной Азии, и скифская генеалогия оправдывала её «возвращением на земли предков». Антинорманский взгляд на истоки возникновения русской государственности, отождествление славян со скифами и многие другие позиции автора способствовали популярности его научных трудов, а также существенной критике со стороны других не менее популярных и маститых историков.
6 мая 1861 года в Петербурге был подписан приказ о командировке преподавателя Московского университета заграницу для подготовки к профессорскому званию. По возвращении в Россию, 10 марта 1862 г. Дмитрий Иванович подал прошение об отставке. Он оставляет преподавательскую деятельность и сосредотачивается на науке, публицистике и издании учебников, которые приносят солидный доход.
Когда дочери Иловайского Варваре Дмитриевне исполнилось 5 лет, отец заметил её хорошие вокальные данные. Он решает дать дочери европейское образование и отправить в пансион заграницу, сначала в Берлин, после в Италию для обучения вокалу. В архиве федеральной библиотеки имени Б.Н. Ельцина сохранилась переписка между Дмитрием Ивановичем и Варварой, продолжавшаяся с 1863 до 1887 гг. Сначала переписка ведется на иностранном языке, поскольку девочка только училась писать, позже переписка велась на русском.
За время проживания за границей Варвара Дмитриевна стажировалась у лучших мастеров своего времени. Она брала уроки вокала у Аделины Патти, всемирно известной оперной примы, которая становится близким другом семьи Иловайских. В 1869—1877 Патти неоднократно пела в России. Её высоко ценили А.Н. Серов и П.И. Чайковский.
Дмитрий Иванович был очень красивым человеком. Он напоминал не то какого-то сказочного купца-красавца, не то былинного гусляра Садко. Красавицами, по общему мнению современников, были и обе его жены, и его дети. «Красота в этой семье цвела!», – напишет позже об Иловайских известная поэтесса Марина Цветаева, его сводная внучка.
12 декабря 1870 года Совет Московского университета утвердил Д. И. Иловайского в степени доктора русской истории. Вскоре Иловайский становится известным ученым и членом целого ряда научных обществ.
В Русско-турецкую войну 1877-1878 годов он побывал на фронте, будучи уже известным историком, был под Плевной, стремясь разобраться в причинах неудач русской армии. Воспоминания Д.И. Иловайского о событиях того времени – это не только исторический источник о русско-турецкой войне, но и один из первых шагов, сделанных в сторону возвеличивания командующего русской армией М.Д. Скобелева. Возвеличивание генерала начинается еще в ходе русско-турецкой войны, а Дмитрий Иванович как мемуарист вносит свой вклад в этот процесс. Дело в том, что на историка Иловайского в какой-то мере повлияло общественное мнение, которое видело в Михаиле Дмитриевиче «второго Суворова».
В 1880 г. 48-летний ученый второй раз женится на восемнадцатилетней выпускнице гимназии дочери титулярного советника Александре Александровне Коврайской (1862-1929). Разница в возрасте между ними была тридцать лет.
В начале 1880-х годов во втором браке от Александры Александровны у Дмитрия Ивановича рождается трое детей: сын Сергей (21.06.1881 — 28.01.1905) и дочери Надежда (01.07.1882 — 03.03.1905) и Ольга (07.06.1883 -?).
В это время у Варвары, его дочери от первого брака, случается роман с семейным человеком. Имея крутой нрав, Дмитрий Иванович быстро сориентировался и выдал ее замуж за известного искусствоведа и филолога Ивана Владимировича Цветаева, профессора Московского университета, директора Румянцевского музея. В качестве приданого отец дал за дочерью дом в Трехпрудном переулке в Москве, ставший домом Цветаевых.
Брак с И.В. Цветаевым длился десять лет. Варвара Дмитриевна была «женщина – праздник», супруг очень любил ее и никак не мог смириться с ее ранней смертью, «первой и вечной любви, вечной тоски моего отца» – вспоминала Марина Цветаева. От этого брака у них было двое детей: Валерия Ивановна Цветаева – внучка Иловайского (1883 – 1966 гг.) и Андрей Иванович Цветаев – внук Иловайского (1890 – 1933 гг.). Варвара Дмитриевна умерла от тромбофлебита в 1890 г., на девятый день после рождения второго ребенка.
Спустя некоторое время Иван Владимирович женился второй раз на пианистке Марии Мейн, ученице Николая Рубинштейна, которая родила ему дочерей Анастасию и Марину Цветаеву. Таким образом историк Д.И. Иловайский стал сводным дедушкой будущей поэтессе Марине Цветаевой. Вместе с Цветаевым Дмитрий Иванович принимает участие в работе над проектом открытия Музея изящных искусств, который был открыт 31 мая 1912 года.
Но настоящую славу Дмитрию Ивановичу принесли составленные им гимназические учебники русской и всеобщей истории, по которым несколько десятилетий подряд училась вся Россия. До 1917 г. его пособие по русской истории для среднего возраста переиздавали сорок четыре раза, для старшего – тридцать шесть раз, по всеобщей истории для среднего возраста – тридцать пять раз и для старшего – тридцать раз! Такой успех учебников принес автору и долгожданную материальную обеспеченность, что позволило вести независимую научную деятельность.
Его заслуги были отмечены не столько научным миром, сколько самим Государем. К 25-летию ученой деятельности Иловайский был произведен в действительные статские советники, чин равный генеральскому, дававший потомственное дворянство. Это была особая награда Императора, поскольку Дмитрий Иванович практически не находился на государственной службе даже в университете. Между тем, последним его чином стал чин тайного советника, соответствующий генерал-лейтенантскому чину в армии.
Будучи популярным историком конца XIX века, он получает также и скептические отзывы и критику от своих коллег за свою въедливость при описании исторических фактов и событий,. Так историк профессор Московского университета Василий Осипович Ключевский дает такой отзыв: «Иловайский – ученый грызун, Забелин – ученый-speculator один берет зубами, другой глазом. Один грызет и жует этнографические и географические термины, другой мерит и рисует формы, дистанции, углы и линии. Мышь или жвачное, птица. Один различает только плотность, другой – только формы и поверхности; один все берет снизу, другой – только сверху; оттого один только разлагает, не зная, что такое разлагаемое, другой только берет все в целом, не зная, из чего состоит оно. Один родился жующим стариком, другой умрет сосущим младенцем. Один – тихий, тенорный рассказчик, другой – бриознын, описатель шумный: один немного скучен, другой немного тяжел и оба – не наука, хотя оба патриота: лес и степь, болото и поток».
В это же время он продолжает заниматься активной публицистической деятельностью. Дмитрий Иванович печатается в «Русском архиве», «Русском вестнике», «Новом времени». По приглашению редактора журнала печатается в известной консервативной газете «Московских ведомостях» и в «Русском обозрении», которые с 1890 г. начал издавать известный журналист, публицист В.А. Грингмут, будущий организатор и руководитель Русской Монархической партии (РМП).
Впрочем, ни одно из печатных изданий полностью не удовлетворяло Иловайского. Он мечтал о собственной трибуне. Начиная с 1897 года на доходы от своих учебников Иловайский издает православно-патриотическую газету «Кремль» — с конца 1907 года «Кремль Иловайского». Газета состояла преимущественно из его собственных публикаций, он же был редактором и распространителем, по сути, единственным сотрудником газеты вплоть до конца ее существования в 1916 г. Хотя газета анонсировалась как ежедневная, выходила она весьма нерегулярно. В 1897 году вышло всего пять номеров, в 1898 году издание «Кремля» прекратилось, а в 1899 году вышло лишь два номера, та же ситуация повторилась и в 1900 году. Поэтому Дмитрий Иванович убрал из заголовка газеты слово «ежедневная», заменив его более подходящим к изданию словосочетанием «политическая и литературная газета». Сохранилась издательская переписка главного редактора Дмитрия Ивановича Иловайского со своими читателями и друзьями, опубликованная на сайте библиотеки им. Б.Н. Ельцина, из которой мы можем узнать его отношение к различным политическим вопросам, жизненным обстоятельствам.
За время работы в журналах Дмитрий Иванович сходится в своих политических взглядах с главным редактором «Московских ведомостей» В.А. Грингмутом и после революционных событий 1905 г. становится активным членом монархической партии, разделяя все основные ее убеждения.
Революционные события 1905 года и смерть в этом году двоих детей — сына Сергея и дочери Надежды — тяжело сказались на самочувствии Дмитрия Ивановича, который в их смерти винит экономическую и финансовую разруху, вызванную революционными событиями и людьми, которые поддержали антиправительственные выступления. В своих публикациях он начинает борьбу с революционным движением.
Стихийной реакцией части русского народа на революцию 1905 г. стало черносотенное движение, в котором Иловайский принял самое активное участие как член петербургского Русского Собрания, московского Русского Монархического Собрания, Союза Русских Людей. Все обилие тогдашних политических партий, союзов, организаций – Иловайский делил лишь на два направления: «национальное и антинациональное, русское и противорусское». К первому он относил все черносотенные Союз Русского Народа и Союз Русских людей с их отделениями, ко второму – все остальные, не сознающие духовной сути православной монархии.
До глубокой старости Дмитрий Иванович сохранял прямую осанку, был бодр и удивительно трудоспособен. Иловайский, как сообщал о нём его внук Андрей, весь московский период своей жизни никогда ни на чём не ездил – всегда ходил пешком. Добротный просторный дом Иловайских находился в Москве в Пименовском (с 1922 года – Старопименовском) переулке дом № 16 в напротив церкви Пимена Великого в Старых Воротниках, Дом у Старого Пимена, – так называла его Марина Цветаева. Несмотря на все домашние удобства, Дмитрий Иванович спал на чердаке. «В самый мороз с открытой форткой», – рассказывал Цветаевой его внук, и несмотря на хороший достаток «ничего не ел», съедая лишь «за целый день три черносливины и две миски толокна». «А – здоров!!! До сих пор верхом ездит, а как в рог трубит – уши лопаются!» – передавала Марина Цветаева рассказ Андрея Владимировича, ее единокровного брата.
В 1918 г. старопименовский особняк семьи национализировала советская власть. В дом въехали новые жильцы, а прежним владельцам выделили комнатушку в полуподвальном этаже. Это помещение было до потолка завалено библиотекой, архивом и напоминало антикварную лавку. Семья Иловайских узнала все ужасы военного коммунизма – скудные пайки, спекуляцию, облавы, ночные аресты. «Миллионщица» Александра Александровна Иловайская обменивала вещи на толкучем рынке. Учёного несколько раз арестовывали, ведь он был убеждённым монархистом. Но никто и ничто не изменило его взгляды. Дмитрий Иванович работал до последнего дня.
В 1918 году 86-летний старец был арестован ЧК «за убеждения» и «за германскую ориентацию», где-то около трёх недель он отбывал в заключении. Вскоре он был освобождён стараниями Марины Цветаевой, обратившейся за помощью к своему квартиранту – влиятельному большевику. Сама поэтесса воссоздаёт произошедшее в своём очерке «Дом у Старого Пимена»: «Поздно вечером сторожу у тогда ещё звонившего телефона своего квартиранта Икса. Топ-топ-топ-топ – по лестнице. Открываю. «Генрих Бернардович!» – «Да?» – «Нечего сказать, хороши ваши большевики, – столетних стариков арестовывают!» – «Каких ещё стариков?» – «Моего деда Иловайского». – «Иловайский – ваш дед?» – «Да». – «Историк?» – «Ну да, конечно». – «Но я думал, что он давно умер». – «Совершенно нет». – «Но сколько же ему лет?» – «Сто». – «Что?» Я, сбавляя: – «Девяносто восемь, честное слово, он ещё помнит Пушкина». – «Помнит Пушкина?!» – И вдруг, заливаясь судорожным истерическим смехом: – «Но это же – анекдот… Чтобы я… я… историка Иловайского! Ведь я же по его учебникам учился, единицы получал…» – «Он не виноват. Но вы понимаете, что это неприлично, что смешно как-то – то же самое, что арестовать какого-нибудь бородинского ветерана». – «Да – (быстро и глубоко задумывается) – это – действительно… Позвольте, я сейчас позвоню…» – Из деликатности отхожу и уже на лестнице слышу имя Дзержинского, единственного друга моего Икса. – «Товарищ… недоразумение… Иловайского… да, да, тот самый… представьте себе, ещё жив…»
Марина Ивановна констатирует, что на допросах в ЧК старик Иловайский вёл себя достойно и мужественно. «Необыкновенный старик! Твердокаменный!» – передавала Цветаева слова одной из сотрудниц ЧК. Она говорила: «Во-первых, как только он сел, одна наша следовательница ему прямо чуть ли не на голову со шкафа – пять томов судебного уложения. И когда я ей: «Ида Григорьевна, вы всё-таки поосторожнее, ведь так убить можно!» – он – мне: «Не беспокойтесь, сударыня, смерти я не страшусь, а книг уж и подавно – я их за свою жизнь побольше написал». Начинается допрос. Товарищ N сразу быка за рога: «Каковы ваши политические убеждения?» Подсудимый, в растяжку: «Мои по-ли-ти-че-ски-е у-беж-де-ни-я?» Ну, N думает, старик совсем из ума выжил, надо ему попроще: «Как вы относитесь к Ленину и Троцкому?» Подсудимый молчит, мы уже думаем, опять не понял, или, может быть, глухой? И вдруг, с совершенным равнодушием: «К Ле-ни-ну и Троц-ко-му? Не слыхал». Тут уж N из себя вышел: «Как не слыхали? Когда весь мир только и слышит! Да кто вы, наконец, чёрт вас возьми, монархист, кадет, октябрист?» А тот, наставительно: «А вы мои труды читали? Был монархист, есть монархист. Вам сколько, милостивый государь, лет? Тридцать первый небось? Ну а мне девяносто первый (в действительности Иловайскому шёл 87-й год – В.Ш.). На десятом десятке, сударь мой, не меняются». Тут мы все рассмеялись. Молодец старик! С достоинством!».
Работавший до последнего дня Дмитрий Иванович Иловайский скончался 15 февраля 1920 г. в своем доме в Пименовском переулке в Москве. Надгробие историка Дмитрия Ивановича Иловайского (1832 — 1920) было устроено ученными Московского университета и внучками, сестрами Цветаевыми на некрополе Скобященского монастыря. Некрополь располагался недалеко от Пименовского переулка, где жила семья историка. В некрополе монастыря были похоронены многие известные люди, знакомые и родные Дмитрию Ивановичу по работе историком и публицистом: среди них сотрудники газеты «Московских ведомостей» члены монархической партии Юрий Николаевич Говоруха-Отрок и Владимир Андреевич Грингмут.
Замечательная библиотека Иловайского в двадцать тысяч томов была согласно завещанию покойного передана Историческому музею. Музей библиотеку не взял. Возможно, политическая обстановка того времени не позволяла принять на хранение труды историка, известного своими монархическими взглядами. Работники сказали, что книги ставить некуда и оставили их на попечение вдовы Иловайской. В 1923 году дом был сдан в аренду Мукмельстрою. В него въехал уполномоченный этой организации от закавказских республик по фамилии Кухаренко. Он стал распоряжаться не только своим имуществом, но и книгами Иловайских. В 1930-е годы Скорбященский некрополь был уничтожен, могила ученого не сохранилась.
Смерть Д.И. Иловайского, глубокие социальные перемены в стране отодвинули на второй план былую неприязнь оппонентов. В отзыве о трудах ученого 1926 г. С.В. Бахрушина,
М.М. Богословского, Ю.В. Готье, А.И. Яковлева и др. отмечалось: «Теперь все эти выступления уже отошли в область прошлого, и об Иловайском, как об ученом и историке, можно говорить и писать». Советская историческая наука отреагировала на смерть Д.И. Иловайского единственным некрологом объемом в две строки. В ней ученого традиционно причисляли к представителям официального (иногда с добавлением: дворянского или дворянско-буржуазного) направления отечественной историографии, называя в числе его единомышленников таких историков, как М.И. Богданович, Н.Ф. Дубровин, Н.П. Барсуков, Б.Б. Глинский, Н.Я. Данилевский, И.Е. Забелин, С.С. Татищев, Н.К. Шильдер, С.Н. Шубинский, великий князь Николай Михайлович, К.Н. Бестужев-Рюмин, С.Ф. Платонов. Тем не менее в советской историографии войти в такой некролог и быть в списке известных историков было достаточно почетно.
Список литературы
- https://www.prlib.ru/item/1076637
- https://www.prlib.ru/section/1331205
- http://www.rulex.ru/01090214.htm
- https://taen—1-livejournal-com.turbopages.org/taen-1.livejournal.com/s/811695.html
- https://lpgzt.ru/aticle/21876.htm
- https://na—vstrechku-livejournal-com.turbopages.org/na-vstrechku.livejournal.com/s/47399.html?pcgi=replyto%3D1326631
- https://xn--80aiclbbsnghpgw1b5g.xn--p1ai/Article?id=21226
- http://xn--80alhdjhdcxhy5hl.xn--p1ai/content/marina-cvetaeva-chyornoe-ne-beloe
Текст создан кандидатом исторических наук (МГУ) Денисом Жеребятьевым благодаря поддержке фонда Президентских грантов