Татьяна

Окно в прошлое. Виртуальный музей. 100 лет истории детского парка Новослободский

Сто лет истории детского парка Новослободский

Революционные события прервали историю развития Скорбященского монастыря. Советская власть с первых дней своего существования начала борьбу с религией. Судьба монастырей, таким образом, была предрешена. 20 января 1918 г. был принят декрет об отделении Церкви от государства, после чего начинается изъятие капиталов, земель, зданий у монастырей. Скорбященский монастырь, как и многие другие, закрыли в 1918 г. После закрытия часть монахинь под давлением властей покинула монастырь, оставшиеся около 100 монахинь под руководством настоятельницы Нины образовали пошивочную артель, просуществовавшую до 1929 г. Таким образом, они продолжили свое социальное служение людям. Реквизированное имущество храмов монастыря было передано группе верующих, но уже на других правах: фактически его владельцем становилось государство, перед которым номинальные владельцы несли материальную и уголовную ответственность. Была организована община верующих, которым было передано два храма — собор Всемилостивого Спаса и кладбищенский храм Трех Вселенских Святителей.

С 1923 г. власти запретили использовать кладбище под захоронения. На территории монастырского парка в 1926 г. организуется парк отдыха для рабочих союза коммунальщиков. Кладбище отделяется от парка оградой, и уход за ним осуществляет организованное монахинями и местными жителями общество по уходу за кладбищем.

Разгромленное кладбище Скорбященского монастыря

В парке на месте Васильевского пруда строится открытая сцена для проведения праздничных мероприятий. По решению Президиума Московского Губернского Исполнительного комитета Советов Р.К. и К.Д. действующие храмы Скорбященского монастыря закрыли, а предметы культа было решено передать ближайшей группе верующих по описи, на случай жалобы верующих была предусмотрена процедура обжалования решения Президиума во Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет. Данное решение, по мнению властей, являлось обоснованным, так как «на расстоянии пяти минут ходьбы от б. Скорбященского монастыря находится функционирующая приходская церковь, т. н. Тихвинская в Тихвинском пер. и т.н. церковь Софии на Сущевском валу, куда может перейти группа верующих без всякого ущерба для себя, в случае закрытия б. монастыря». Со стороны прихожан и монахинь направлялись жалобы во ВЦИК, делались попытки отстоять собор Всемилостивого Спаса, но они не увенчались успехом.

1918 Красноармейцы на субботнике выносят церковное имущество из Симонова монастыря

Передача здания церкви б. Скорбященского монастыря состоялась 13 марта 1929 г. Техникуму Промысловой Кооперации. Сразу после закрытия собора началась его перестройка: все убранство интерьера было уничтожено, снесены главы куполов и колокольня; был устроен подвал под всем зданием собора и второй этаж, при этом снесли межэтажное перекрытие между подвалом и помещением храма и подняли пол собора на 1,5 метра.

Собор Всемилостивого Спаса 1950 г.

День открытых дверей в техникуме кооперации 1974 год. На крыльце собора

В 1929 – 1930 годах монастырское кладбище было окончательно закрыто, и на основании плана земельного участка бывшего Скорбященского монастыря под № 54 по Новослободской улице, принадлежавшего Красно-Пресненскому районному клубу работников комхозяйства, начали перестройку кладбища. В результате часть территории кладбища стала парковой зоной, могилы были срыты, надгробные памятники вывезены. Таким образом, Скорбященский монастырь был окончательно ликвидирован. Храм Трех Вселенских Святителей был снесен в 1930-е гг. От него сохранилось подвальное помещение — цокольный этаж, засыпанное землею, которое в настоящее время раскапывают археологи Департамента культурного наследия.

Храм Трех Святителей на кладбище, западный фасад

Казалось, что уникальная особенность женского Скорбященского монастыря как единственного среди женских монастырей образовательного центра духовного воспитания, окончательно оборвалась. Но и при советской власти его территория продолжала развиваться как образовательный центр. Этому способствовало то, что еще до революции в Вадковском переулке был построен дом общества «Детский труд и отдых». В 1905 году А.У. Зеленко, С.Т. Шацкий и Л. К. Шлегер организовали в Москве общество по воспитанию детей из бедных слоев общества. Первыми его воспитанниками были дети из Сущевского приюта. Основная цель Общества заключалась в том, чтобы дать детям знания, развлечения, радостные и привлекательные занятия, подходящие для их возраста, создать условия для проявлении собственной инициативы. Работа в Обществе была связана с внимательным отношением к маленькому человеку. С детьми проводились разнообразные занятия: пение, танцы, рукоделие, рисование, общее чтение и рассказы. По праздникам они посещали в музеи, театры, картинные галереи.

Детский клуб Труд и отдых 1911

Детский клуб

Часто в гости к ним приходили музыканты, художники, скульпторы. Устраивались выставки детских работ, проводились занятия, на которых дети пели и получали начальные музыкальные знания. Любимым делом были театральные постановки, для которых дети сами выполняли декорации. В помещении имелась читальня с библиотекой. Руководители Общества «Детский труд и отдых» делали акцент на умственной, физической и художественной деятельности. Они считали, что «ребенок приобретает познания прочнее и глубже, если он сам изображает явления и предметы, о которых ему говорят, как может…». В художественной деятельности «у него систематически упражняются и зрение, и слух, и мускулы, приобретаются некоторые навыки к работе и развиваются творческие способности». Эти соображения заставили руководителей общества выделить ручному труду и искусству одно из приоритетных мест в работе с детьми. В послереволюционный период С.Т. Щацкий и его сподвижники организовали передовую педагогическую работу на Первой опытной станции Наркомпроса и в колонии «Бодрая жизнь».

1948-1950 Разбор монастырской стены по Вадковскому переулку

1980 реконструкция женской гимназии Скорбященского монастыря

В здании общества «Детский труд и отдых» в 1918 г. разместился методический центр Наркомпроса, а позже был дом пионера и школьника. На территории бывшего Скорбященского монастыря вместо монастырской гимназии организуется средняя школа, занятия в которой продолжались до 1977 г. На территории монастыря примыкающей к Тихвинской улице в 1930-е гг. строится здание экспериментальной школы при Академии Просвещения, сейчас это 204 школа.

В 1930-е годы в зданиях монастыря, расположенных вдоль Вадковского пер., организуется Станкоинструментальный институт, сейчас это Технологический Университет «Станкин», ведущий институт станкоинструментальной промышленности; в 1950-е гг. на территории монастырского кладбища строится здание технического центра для детей: в 1970-е гг. на том месте, где располагался дом священника, был построен дом художественного творчества для детей, сейчас это «Дом творчества на Вадковском».

1955 Станкин

Таким образом территория монастыря стала тем местом где для ребенка созданы все возможности для его художественного и технического развития.

Те намерения и действия, которые предпринимали наши предки 100 лет назад, продолжают воплощаться и развиваться сегодня, и наша обязанность — в этом участвовать, сознательно видеть это чудо малой родины, где мы оказались по стечению обстоятельств, но не случайно. Не осознанное нами прошлое не дает возможности видеть ясно свое будущее, выбрать правильный путь.

Текст создан кандидатом исторических наук (МГУ) Денисом Жеребятьевым благодаря поддержке фонда Президентских грантов

Подробнее →

Окно в прошлое. Виртуальный музей. 500 лет истории Нового Сущево. Истоки реки Неглинной. Василий Блаженный на берегу Васильевского пруда

Денис Жеребятьев

500 лет истории Нового Сущево.

Истоки реки Неглинной.

Василий Блаженный на берегу Васильевского пруда

Известия о селе Сущёво (Сущево, Сухощаво, Сущово, Сущёвское) мы получаем из старинных карт и планов Москвы, из памятников археологии второй половины XIII – XVI веков, из карт топографии и урочищ Москвы до 1389 г. и других документов. Село Сущёво издревле, еще с XII — XIII веков, находилось на правом берегу реки Неглинной, вдоль начала дороги на город Дмитров.

Рельеф местности Сущёво при движении к центру Москвы в сторону Петровских ворот, к деревянным стенам Москвы, был холмистым, с понижением в сторону центра, он был изрезан ручьями, прудами и родниками. Заболоченная пересеченная местность бассейна Неглинки с прудами и притоками долгое время не была удобна для плотной жилой застройки. Летом маловодные речки нередко пересыхали, что и дало название местности «Сущ» или «Сущево», «Сущово», «Сухощаво» или «Сущёвское», обозначающее сухую или засушливую местность с иссохшими растениями.

Ручьи и небольшие речки впадали в речку Неглинную «самотёком», беря начало из прудов с родниками: отсюда происходит еще один топоним этих мест, встречающийся в названиях четырех Самотёчных переулков, Самотёчной улицы, Самотёчной площади и бульвара. Самотёкой когда-то называлась и сама река Неглинка в верхнем течении. Левый её приток – река Напрудная (Рыбная) – впадал в Неглинку в низине примерно в месте пересечения нынешней Делегатской улицы с Самотёчным бульваром.

Первое официальное упоминание в исторических документах села Сущёво можно встретить в духовной грамоте 1433 г. князя Галицкого, Звенигородского и Великого князя Московского Юрия Дмитриевича: «А из Московских сел даю сыну своему Дмитрею… селце, что у города, Сущевьское…». Речь идет о сыне князя Дмитрии Юрьевиче Шемяке. В ходе междоусобных войн за московский престол между князьями Дмитрием Шемякой и Василием II маленькое село часто выгорало. Именно здесь творился так называемый «Шемякин суд» над пленными, ставший в народной памяти синонимом скорой и несправедливой расправы.

Согласно исследованиям памятников археологии второй половины XIII – XVI веков на территории Москвы с 1462 г. и данных письменных источников, в местности Сущёво можно идентифицировать большое количество захоронений, грунтовых могильников при храмах и монастырских некрополях. Археологи находят клады, зарытые людьми в те времена. Все это говорит об активной хозяйственной деятельности на данной местности и о неспокойном характере того времени.

В результате междоусобных войн за московский престол село Сущёво переходит к князю Василию II (Темному), который лишился зрения в ходе военных действий. В своем завещании сыну в 1461 г. Василий Темный записал: «А сына своего Ондрея благословляю, даю ему… у Москвы село Сущевъское и з дворы з городскими, что к нему потягли». Судя по последним словам о городских дворах, село Сущёво вошло в состав города.

Недалеко от села Сущево в верхнем течении Неглинной в XVI в. на окраине Сущевских земель у границ Троицкой и Мещанской слобод на холме располагался древний мужской Воздвиженский Божедомский монастырь, от которого вся эта местность получила название Божедомки. При монастыре находился странноприимный дом (убогий дом) для бездомных, обездоленных и обиженных жизнью людей, которые находили там приют. На территории монастыря располагался некрополь, куда свозили для погребения никому не известных умерших странников, а также тех, кто умер насильственной смертью. При большом стечении народа этих людей отпевали и хоронили. Происходило это дважды в году — в седьмую неделю после Пасхи, в канун Троицы и на Покров. Участвовать в погребении «убогих» покойников считалось благочестивым делом — в допетровскую эпоху на весеннем отпевании присутствовали Царь и Патриарх.

После междоусобных войн и позднее монастырь сильно разросся. В XVI в. в монастыре строится церковь святого мученика Иоанна Воина (Воздвижения Креста Господня) на Убогих домах. В летописных источниках в 1539 г. она упоминается как деревянный соборный храм Крестовоздвиженского мужского Божедомского монастыря.

Среди постояльцев мужского Воздвиженского Божедомского монастыря стоит особо упомянуть святого Василия Блаженного (1468 – 1557 гг.), почитавшегося чудотворцем еще при жизни. Он с большой долей вероятности мог находить здесь приют в странноприимном доме. Василий Блаженный в те годы нес духовное служение проповедника милосердия и обличителя неправды По преданию конца XVI в., Василий Блаженный уединялся от городской суеты в роще напротив водоёма притока реки Неглинки. Здесь он молился и принимал посещавших его людей. Пруд, возле которого он часто бывал, в народе получил название «Васильевский пруд».

В XVI в. на окраине села Сущёво строится деревянная церковь Рождества Иоанна Предтечи. В одном из крупных пожаров в середине XVI в. она сгорает вместе с частью деревянной застройки. Об этом пожаре 1547 г. сообщает Воскресенская летопись, говоря о Крестовоздвиженском монастыре, с которого и начался пожар. Как говорится в летописи и житии Василия Блаженного, «пришёл он в монастырь Воздвижения Честного Креста, что на Острове, и стал здесь усильно плакать». В тот день Москва не поняла, о чём плакал Блаженный, но утром открылась причина его слез: 21 июня в Воздвиженском монастыре загорелась деревянная церковь, и огонь, усиливаемый ветром, стал быстро распространяться по городу. Пожар, предсказанный Блаженным, был страшен: выгорело все Занеглименье, Великий Посад, Старый и Новый город, «не токмо же деревеная здания, но и самое камение распадошеся, и железо разливашеся, и по многих каменных церквах и палатах все выгоре». После пожара Крестовоздвиженский монастырь был восстановлен. Церковь Рождества Иоанна Предтечи восстанавливать не стали.

Во времена правления Бориса Годунова, в конце XVI века при строительстве Белого города появляется рынок, который звался «На трубе» или на Трубной площади. Он находился за внешней стороной стен Белого города, на пересечении реки Неглинки с улицами Рождественка и Неглинная и Цветным, Петровским и Рождественским бульваром. На рынок приходили жители окрестных слобод, в том числе с Сущёво. Там торговали главным образом брёвнами, досками и срубами. Летом площадь часто представляла собой непроходимое болото, а зимой здесь устраивались масленичные катальные горы и организовывались кулачные бои.

В первой половине XVII в. по указу царя разросшиеся ремесленные слободские поселения начинают переносить за черту перенаселенного Земляного города. Это положило начало «чёрным» тягловым (платившим подать в казну) слободам, на которых строилась система налогообложения, в том числе и Сущёвской слободе. К этому времени село Сущёвское немного разрослось. Появились Старая и Новая Сущёвская слобода, в 1632 г. насчитывающая 21 двор, что было совсем не мало по тем временам для небольшого поселения.

Подобным образом появлялись другие слободы, соседние с Сущевской. На земли, прилегающие к Новой Сущевской слободе, из старой Воротнической слободы в Земляном городе переселили воротников. Это были служилые люди «пушкарского чина», которые несли государеву караульную службу у въездных ворот Кремля, Китай-города, а также Белого и Земляного города. В результате образовалась Новая Воротниковская (или Воротническая) военная слобода.

В 1625 г. жители слободы строят новую церковь во имя Николая Чудотворца в 70 саженях от того места, где прежде располагалась сгоревшая церковь Рождества Иоанна Предтечи. В конце XVII в. эта церковь известна как церковь Иконы Божией Матери Казанская, что в Сущёве.

Около 1672 года была построена новая деревянная церковь святого Пимена с главным Троицким престолом, в точности повторявшая старый храм. Память о поселении стражников осталась в названии Нововоротниковского переулка. В 1691 году деревянная церковь сгорела. В 1696—1702 годах по благословению патриарха Адриана был выстроен новый каменный храм, который в те времена стоял на берегу большого пруда.

В 1685 году от забытой после службы свечи сгорает соборная деревянная церковь Воздвижения Честнаго Креста Господня Воздвиженского Божедомского монастыря. Каменный храм отстраивается заново в 1693 г. Чуть позднее по решению властей в 1732 г. «Убогий дом» при храме св. Иоанна Воина был переведен за городскую черту и монастырь был упразднён.

В 1694 г на средства московского купца И.Ф.Викторова в Новом Сущёво был заложен храм Тихвинской иконы Божией Матери. Строительство шло два года. Согласно архивным данным, Тихвинская церковь имела древние образа. Храмовая икона, «Тихвинская икона Божьей Матери», была написана придворным живописцем в период возведения храма в 1695 году, о чем свидетельствует надпись: «7203 года 11 марта сей образ писал Великих государей уставщик Феодот Феофанович сын Ухтомский в новопостроенную церковь во имя Пресвятыя Богородицы, что по конец Сущевской слободы, по обещанию Сретенского Собора».

Судя по этому упоминанию, росписи в храме принадлежат придворным живописцам: «Древние образа храма, похожие на те, которые в иконостасе Успенского собора по личным крестам, по колориту и фигурам: Симеона Богоприимца, Иоанна Крестителя, Св. Ап. Андрея Первозванного, Свящ. Муч. Власия». Феодот Феофанов Ухтомский — мастер, работавший в традициях изографов Оружейной палаты. Позднее он стал священником одной из московских церквей.

В 1710 году вместо деревянного храма был возведен каменный с приделом во имя Андрея Первозванного. Храм был запечатлен на исторической гравюре голландского путешественника Корнелиса де Брюйна, который рисовал Москву с Воробьевых гор в 1702 году. На рисунке изображены храм и колокольня. Чуть позже, в 1710 г. с северной стороны храма был сооружен придел Святого Апостола Андрея Первозванного. В XVII – XVIII веках Сущевская улица становится главной дорогой к Сущевской слободе, а церковь Тихвинской иконы Божией Материи – ее центральным храмом.

Жители слободы в конце XVII в. помимо основных своих занятий, держали огороды и вели торговлю, занимались рыбной ловлей на прудах реки Неглинки и промыслами. Жители «черных» слобод вместе с купечеством составляли основу налогоплательщиков. Право торговать имели и жители военных слобод.

В конце ХVII века сущёвские слободы оказались в окружении следующих слобод: Тверской Ямской, Новой Воротнической, Новой (Новодмитровской), Троицкой, Мещанской, Напрудной, Переяславской Ямской, Марьинской и Бутырской. К этому времени организация ремесленных слобод, на которых строилась система налогообложения, утратила свое значение, казна перешла к взиманию подушного налога, и слободское административное деление было упразднено.

К началу XVIII вв. в Сущёво по берегам на возвышенностях начинают обустраиваться небольшие пригородные деревянные загородные дома, типовые по своему внешнему облику, с плодовыми садами и огородами. Вокруг располагались рощи, огороды, запруды с мельницами и рыбные пруды. Новое Сущёво вошло в территорию Москвы после устройства Камер-Колежского вала в 1740-е гг. Появляются усадьбы Вадковских, Скавронских и других известных дворянских фамилий. Память об усадьбе Вадковских сохранилась в названии одноименного переулка, отходящего от Тихвинской улицы.

Список литературы

Подробнее →

Окно в прошлое. Виртуальный музей. 130 лет истории Скорбященского монастыря. Основание, строительство, деятельность

Денис Жеребятьев

130 лет истории Скорбященского монастыря.

Основание, строительство, деятельность

Княжна Александра Голицына

Акилина Алексеевна Смирнова (тайная монахиня Рафаила)

Со второй половины и до конца XIX века усадьба княжны Александры Владимировны Голицыной была отдана под социальное служение. Здесь при поддержке Троице-Сергиевой Лавры функционировало общество сестер милосердия, Филаретовская больница для тяжело больных женщин, в одном из флигелей главного дома располагался приют для иногородних монахинь и домовая церковь во имя иконы Божией Матери «Всех скорбящих радости». Земля усадьбы с 1862 до 1890 гг. была в ведении Троице-Сергиевой Лавры.

В 1889 г. княжна А.В. Голицына обратилась к епархиальному начальству с прошением о преобразовании Общества сестер милосердия в монастырь с наименованием его Всех скорбящих радости. Княжна А.В. Голицына указала в своем прошении, что материальное обеспечение монастыря будет заключаться в следующем:

Во владение монастыря поступит пожертвованный ею для приюта дом со всеми необходимыми службами, ценность коих не менее 50 000 р.
Домовая церковь, благолепно украшенная и снабженная всеми церковно-богослужебными принадлежностями.
Западную часть дома со всеми комнатами до самой церкви она, княжна А.В. Голицына оставляет пожизненно за собой, с тем, чтобы она могла распоряжаться частью дома, равно и принадлежащими к ней службами, без всякого стеснения от монастырского Начальства; а после ее смерти и эта часть дома поступит в собственность монастыря.
Пожертвованная ею в пользу приюта и ныне состоящая в его владении земля при доме также будет передана монастырю. Земли этой имеется более 10 десятин и стоимость ее не менее 312 000 р.
Во владение монастыря поступят пожертвованный ею капитал на содержание домовой церкви в 18 акциях Московско-Ярославской железной дороги, по 150 р. и десять 5% облигаций Московского Городского Кредитного Общества на сумму 10000 рублей.
Княжна А.В. Голицына обязуется при учреждении монастыря пожертвовать в его пользу 20 000 р. Деньги эти составят неприкосновенный капитал, из них 15 000 будут отчислены на монастырь, а 5 000 будут храниться, как обеспечение священнослужителям. Кроме этого княжна дает в обеспечении монастыря приобретенную ею землю в Московском уезде от 60 до 70 десятин, из коих 40 десятин покрыты лесом.

Также княгиня выразила желание, чтобы учрежденный монастырь доставлял приют и содержание пищею монахиням-сборщицам иногородних монастырей.

Торжественное открытие монастыря состоялось 16 (29) сентября 1890 г. На открытии присутствовали митрополит Московский и Коломенский Иоанникий, основательница монастыря княжна А.В. Голицына, купчиха А.А. Смирнова, генерал-лейтенант С.М. Духовский и другие лица.

Скорбященский монастырь в 1901 году

Немалую помощь оказала в построении монастыря его благодетельница тайная монахиня Рафаила (в миру купчиха Акилина Алексеевна Смирнова), на средства которой был построен собор Всемилостивого Спаса по проекту архитектора И.Т. Владимирова. Ещё в мае 1899 г. настоятельнице монастыря от имени неизвестного человека, представившего себя посланцем некой благодетельницы, были представлены чертежи будущего собора. Собор был одним из первых строений, возведённых после основания монастыря при содействии купчихи А.А. Смирновой. Собор был увенчан пятью главами, стиль куполов соответствовал общему характеру здания: подобно всем главам старинных русских церквей, они суживались вверху и увенчивались восьмиконечными крестами. На западной стороне, над самым входом в храм, как бы на кровле лежало восьмиконечное основание колокольни. В ней имелись традиционные окошки-слухи – для большего распространения звука. В западной части храма вместо клиросов, под колокольней, были устроены хоры. Храм освещался 27 окнами разных размеров и формы. Не менее красив он был и изнутри: светлый, с четырехъярусным иконостасом и киотами прекрасной работы.

В 1910 году собор обновлялся с промывкой иконостаса и покрытием внутри росписями. Он был вновь освящён после обновления 3 октября 1910 года митрополитом Владимиром в присутствии великой княгини Елизаветы Фёдоровны. Своды собора Всемилостивого Спаса расписали ученики известного русского художника Виктора Михайловича Васнецова. После закрытия монастыря Всех Скорбящих радости в 1980-е гг. храм перестроили под учебное заведение московского института Станкин, и уникальные росписи были утрачены. При реставрации здания храма после передачи здания Православной Церкви удалось обнаружить фрагменты росписей 1910 г..

Виктор Михайлович Васнецов

Главный престол во имя Происхождения Честных Древ Животворящего Креста был освящен 25 октября (7 ноября) 1894 г. митрополитом Московским Сергием (Ляпидевским). Правый придел во имя иконы Божией Матери «Скоропослушница» освящен 6 (19) ноября 1894 г. Левый придел во имя Двенадцати Апостолов освящен 12 (25) декабря 1894 г. Одной из главных святынь храма была икона Божией Матери «Скоропослушница», которую доставили из Афонского Свято-Пантелеймонова монастыря 21 апреля 1894 г. для одноименного придела.

Работы по устройству соборного храма продолжались два с половиной года и уже к 1893 г. были завершены. В 1898 – 1900 гг. соборный храм был обнесен узорчатой оградой и выходил фасадом на Новослободскую улицу: монастырь обращался к миру, к делам социального служения и помощи ближним.

Часовня над могилой Акулины Смирновой (тайной монахини Рафаилы)

Храм Архангела Рафаила 1893г южный фасад

22 апреля 1893 г. умерла храмостроительница А.А. Смирнова. Ещё перед смертью она пожелала, чтобы её похоронили рядом с храмом, что было и исполнено благодаря обер-прокурору Святейшего Синода К.П. Победоносцеву и министру внутренних дел И.Н. Дурново. На месте её погребения, рядом с храмом, возвели памятник часовню в русском стиле с мраморным иконостасом.

В честь храмостроительницы при активном участии её душеприказчика Сергиево-посадского купца, потомственного почётного гражданина г. Москвы Ивана Ефимовича Ефимова в ноябре 1893 г. был заложен храм Архангела Рафаила с трапезной. Постройка была окончена в 1900 г.

Вот как пишет об этом протоиерей И.П. Сперанский: «Одновременно с кладкою ограды и св. врат производилась постройка каменного с подвальным этажом корпуса, с устройством в верхнем этаже, в восточной стороне, храма в честь Св. Архангела Рафаила, а нижний подвальный этаж назначался для кухни, хлебопекарни, квасной и помещения для монашествующих. По окончанию постройки корпуса, подвальный этаж, по причине слишком значительного углубления его в землю без всякого под кирпичные стены бута, оказался совершенно неудобным для помещения монашествующих, вследствие большой сырости и появления в осеннее и весеннее время подпочвенной воды в камерах духового отопления и под всем полом подвального этажа». По открытии в монастыре гимназии, в здании поместилось третье Епархиальное училище (временно), Архангельский храм окончательно сделался училищным.

В это же время по чертежу монастырских строений 10 июля 1893 г. возводились и другие постройки: ряд зданий монашеских келий, кельи для привратниц, деревянные постройки скотного двора, сторожка и чуть позднее –монастырские стены.

К этому времени монастырь Всех скорбящих радости включал в себя деревянный дом на каменном фундаменте для помещения священника и диакона, каменный двухэтажный корпус для временного помещения просфорни и монашествующих, каменный двухэтажный корпус для настоятельницы монастыря и монашествующих и сам дом княжны с домовой церковью и близлежащими жилыми и хозяйственными постройками, которые после смерти основательницы должны были отойти в собственность монастыря.

Сам процесс открытия монастыря говорит о том, что это не было спонтанным действием, многое было уже продумано, чертежи строений готовы, дело было только за юридическим оформлением, после которого началась активная работа по возведению новой обители.

Настоятельницы Скорбященского монастыря

Немаловажную роль в истории монастыря сыграли его настоятельницы. За весь период существования их было всего двое: игуменья Евпраксия (1890–1909) и игуменья Нина (1909–1918). Начиная со времени основания монастыря, он подвергался крупным перестройкам — возводились храмы, монашеские кельи, служебные постройки. Инициаторами строительных работ, проводившихся в монастыре, были игуменьи, по предложениям которых возводилась та или иная постройка.

Игумения Евпраксия (Михайлова)

Впоследствии благодаря стараниям настоятельницы монастыря Евпраксии уже к 1894 г. на территории монастыря открылось кладбище, которое постепенно становится одним из самых известных новых некрополей Москвы. На нем на средства И.Е. Ефимова в 1894–1910 гг. был возведён кладбищенский храм Трёх Святителей по проекту архитектора А.К. Виноградова. В первоначальном проекте был храм с колокольней и печным отоплением, для чего использовался подклет храма. Причиной частичной корректировки проекта было изменение проекта отопления (не стали строить печь в подвале храма а использовали его под усыпальницу семьи Ефимовых) и колокольни (колокольню заменили на шатер над входом в храм). Эти изменения проекта храма были обусловлены его использованием как кладбищенской часовни. Литургия в нем совершалась только в престольный праздник, следовательно, отопление храма и колокольный звон признали излишними.

Священник Скорбященского монастыря И.Сперанский так описывает события, связанные с закладкой храма: «В 1894 году, мая 29-го посетил новооткрытую обитель Высокопреосвященнейший Сергий, Митрополит Московский, вновь прибывший на Московскую кафедру. По выходе из экипажа, Владыка, благословив наместника Чудова монастыря, архимандрита Товию, за полчаса ранее Владыки приехавшаго в монастырь, учредительницу монастыря, княжну А. В. Голицыну, заведующую монастырем, монахиню Евпраксию, местнаго священника (о. Иоанна Сперанского) и будущаго храмоздателя Ивана Ефимовича Ефимова, сказал: «Я приехал сюда для осмотра монастырскаго кладбища и места, где предполагается построить кладбищенский храм, — туда прежде всего меня и ведите». Дорогою Владыка разговаривал с сопровождавшими его и, между прочим, спрашивал, где будет начало и конец 1-го разряда на кладбище, где 2-й разряд и где начинается 3-й разряд. Когда дошли до того места, где предполагалось быть храму, Владыка нашел, что место для постройки храма очень хорошо и удобно, но что место для алтаря, — место востока, — не совсем точно определено, и при этом посоветовал построить алтарь не по прямой линии на восток, а с уклонением на юг, но никак не на север, как то было определено в проекте. «Ведь, — присовокупил Владыка, — в Священном Писании сказано: от юга прииде Господь, а не от севера».

Протоиерей Иоанн Павлович Сперанский

Согласно желанию Владыки, для более точнаго определения востока, при закладке, храма, воспользовались компасом. Изменение направления кладбищенскаго храма изменило несколько и самое расположение и направление могил: те могилы, которые были заняты телами усопших раньше закладки храма, имеют одно направление, а те, которые позднее — другое..

После этого Владыка, помолившись Господу Богу на восток со всеми его сопровождавшими, благословил место для храма своим святительским благословением и при этом, заметивши в восточной стороне сухое дерево, сказал – «Вот и дерево готово уступить место будущему алтарю. А храмоздателю сказал: «Делайте сие святое дело не в славу свою, а на славу и прославление Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа» (И.Сперанский, стр.54).

На кладбище Скорбященского монастыря были похоронены многие состоятельные москвичи, предприниматели, банкиры, купечество, священнослужители, инженеры, врачи, адвокаты, философы.

В 1897 г. на территории кладбища женой купца второй гильдии А.И.Обуховой над могилой мужа И.Я.Обухова была построена церковь Тихвинской Божьей матери со склепом по проекту архитектора Н.Д.Струве. Церковь была одноглавой, в русско-византийском стиле.

До 1918 г. на этом кладбище было похоронено 1800 человек, среди них сын Ф.И. Шаляпина – Игорь, известный адвокат Ф.Н. Плевако, историк Д.Н. Иловайский, философ Н.Ф. Федоров, основатель монархической партии В.А. Грингмут, его коллега с редакции «Московских ведомостей» Ю.Н. Говоруха-Отрок, дрессировщик А.Л. Дуров.

Надгробие Второв А.Ф

На могиле философа Н.Федорова

Надгробие адвоката Ф.Плевако

В 1900 г. умерла основательница монастыря княжна Александра Владимировна Голицына, она была похоронена на территории Скорбященского монастыря отдельно от семейной гробницы Голицыных, которая располагалась недалеко на Миусском кладбище. Помимо Владимира Сергеевича (16 марта 1794 — 19 января 1861) там были похоронены его супруга Прасковья Николаевна, урожденная Матюнина (2 октября 1798 — 29 июля 1881), дети Дмитрий (19 ноября 1828 — 30 марта 1831), Надежда (3 марта 1822 — 25 февраля 1833), Дмитрий (сентябрь 1833 — 15 августа 1834 года), внук Владимир Сергеевич (9 января 1873 — 17 ноября 1879).

В одной из московских газет приводится следующее описание прощания с княжной:

«Вчера 19 июля в Скорбященском монастыре, что у Бутырской заставы, было совершено погребение основательницы его, дочери тайного советника, княжны Александры Владимировны Голицыной. Гроб с прахом почившей накануне в седьмом часу вечера был перенесен при печальном перезвоне колоколов из Скорбященской церкви в соборном храме, и здесь о.архимандритом Товией с прочим духовенством была отслужена заупокойная всенощная, при большом стечении богомольцев. Вчера заупокойную литургию и отпевание тела почившей совершал преосвященный Пэроспий, епископ московский с архимандритами: Митрофаном и Товию, с протоиереями П.В. Преклонским и В.М. Славский, законоучителем Екатерининского института о.Арсеньевым и семью священниками. Пел Чудов хор. В церкви присутствовали игумении московских монастырей, представители аристократического мира столицы, родственники и масса народа. На гроб усопшей, закрытый платом из серебряного глазета, было возложено десять роз».

Княжна Александра Владимировна Голицына

Даже после смерти княжны А.В. Голицыной ее средства, завещанные монастырю, продолжали служить на поддержание служб и потребностей монастыря. Скорбященский монастырь вплоть до революции 1917 г. активно строился. Он занял место одного из лидирующих православных монастырей в социальном служении и женском духовном образовании.

В 1900 г. при монастыре была открыта женская одноклассная церковно-приходская школа, а также построены два каменных двухэтажных корпуса, в одном из которых расположилась монастырская трапезная, кухни и кельи, а в другом, близ кладбищенских ворот, помещения для монахинь, следящих за порядком на кладбище. В 1905 г. было принято решение начать строительство отдельного двухэтажного каменного здания трапезной, которое было завершено к 1907 г. Старая просфорня, располагавшаяся в здании церковно-приходской школы, была перенесена в новое здание трапезной.

Трапезный корпус Скорбященского монастыря

Спустя год после смерти игуменьи Евпраксии, в 1910 г. началась активная перестройка монастыря и архитектурный облик монастыря был существенно изменён. Была снесена женская одноклассная церковно-приходская школа, обновлен соборный храм (1910 г.), часть ветхих и маловместительных строений снесены и заменены каменными корпусами (включая деревянное здание Филаретовской больницы), было снесено также деревянное здание Куракинского флигеля и одноэтажные монашеские кельи.

Созданный новый рукодельный корпус женского монастыря был оборудован всем необходимым чтобы сестры могли заниматься социальным служением. Рукодельный корпус имел ткацкие станки для изготовления тканей, швейные машинки, нити и материалы разных для вышивки узоров и рисунка. Работа в рукодельном корпусе была очень кропотливая и требовала от послушниц и монахинь немалого усердия при изготовлении тканей для подарка высокопоставленному лицу, обители в честь юбилейного события или для социального служения малоимущим.

Работа за ткацким станком

Известно, что в 1910 году сестры Скорбященского монастыря вышивали полотенца к освящению Марфо-Мариинской обители, основанной Елисаветой Феодоровной.

Работа за швейной машинкой

В 1910 г. монастырём при активном участии его настоятельницы игуменьи Нины (Волковой) были дополнительно приобретены участки земли между улицами Камер-Коллежский вал (Бутырский Вал), Новослободская и Угловым переулком. На этой территории началось строительство жилого корпуса для монахинь и странноприимный дом. В 1912 г. началось строительство трёхэтажной женской гимназии. В этом здании в 1916 г. были открыты высшие женские Богословско-педагогические курсы – первый в дореволюционной России женский богословский институт.

Среди преподавателей высших женских Богословско-педагогических курсов отметился известный русский православный богослов и историк религии, доктор богословия, профессор Московской духовной академии Сергей Сергеевич Глаголев.

Профессор Московской духовной академии Сергей Сергеевич Глаголев

Он читал слушательницам гимназии лекции по апологетике, вопросам соотношения науки и веры, библеистики, сравнительное-религиозному изучению Библии, отношение Церкви к актуальным вопросам, таким как теория развития и эволюционизм, поднимал важные среди слушательниц вопросы о мотивах женского самопожертвования в истории христианства, ее примеры в духовной, мировой и античной литературе. Иногородним слушательницам высших женских Богословско-педагогических курсов, приезжавшим в столицу для обучения в православный женский Скорбященский монастырь, предоставлялось проживание в общежитии в здании доходного дома, построенном последней настоятельницей Ниной Волковой напротив собора монастыря на Новослободской улице. Таким образом, имея большое количество учебных помещений в училище, штат преподавателей, включая известных докторов богословия, отдельное здание общежитие для проживания иногородних слушательниц курсов, приезжих монахинь, Скорбященский монастырь к 1917 г. становился крупным центром женского православного образования.

В Скорбященской обители молилась и причащалась преподобномученица Великая княгиня Елисавета Феодоровна, она же принимала живое участие и в создании Богословского института.

Великая княжна Елизавета Фёдоровна

Фотография прибытия почетных гостей к открытию Высших женских Богословско-педагогических курсов (Женского Богословского института) в 1916 г.

Здесь бывали и не раз совершали богослужения святитель Тихон (Белавин, с 1917г. Патриарх Московский и всея Руси), священномученик митрополит Владимир (Богоявленский), епископ Дмитровский Трифон (князь Туркестанов) и многие другие иерархи — подвижники Русской Церкви начала ХХ века, впоследствии прославленные в лике святых новомучеников и исповедников Российских.

Фотография прибытия почетных гостей к открытию Высших женских Богословско-педагогических курсов (Женского Богословского института) в 1916 г

Патриарх Московский Тихон

Епископ Дмитровский Трифон (князь Туркестанов)

Священномученик митрополит Владимир (Богоявленский

Архитекторы и художники

За более чем тридцатилетнюю историю монастыря около десятка разных архитекторов и художников участвовали в его строительстве, перечислим основных из них: В.М. Борин, И.Т. Владимиров, П.А. Виноградов, А.А. Латков, С.К. Родионов, В.Г. Сретенский, Н.Д. Струков и В.М. Васнецов Значительная часть вышеперечисленных архитекторов привлекалась для проектирования отдельных строений или групп строений, но не всего комплекса в целом, это было связано с поэтапной застройкой территории монастыря. Когда в конце 1880 — начале 1890 гг. застраивалась территория хозяйственного двора, пригласили архитектора С.К. Родионова, параллельно с ним работал архитектор И.Т. Владимиров над постройкой собора и ряда других строений; позднее отдельные храмы, такой как храм Трёх Святителей (1894 –1900) проектировал архитектор П.А. Виноградов, архитектор Н.Д. Струков — храм Тихвинской Божьей Матери (1897 г.).

Архитектор Родионов Сергей Константинович

Архитектор Н.Д. Струков

Значительная часть чертежей храмовых построек принадлежит перу архитектора Ивана Тереньевича Владимирова (1856 – 1894 гг.), одного из представителей архитектурной школы нового русского стиля (неорусский стиль). Иван Терентьевич окончил живописное отделение Московского училища живописи, ваяния и зодчества в 1886 г. со званием ученого рисовальщика. Основные его работы — церковь в с. Шарапово Звенигородского уезда (1879 г.), Гурьевская богадельня (1893г. 2-й Щипковский пер., 6, во дворе), ограда Головинского монастыря, перестройка часовни у Донского монастыря (1890 г.), трапезная с церковью Рафаила в Скорбященском монастыре (1893 г.), собор Всемилостивого Спаса Скорбященского монастыря (1894 г.), ряд жилых монашеских келий и монастырские стены.

Авторству известного русского художника Виктора Васнецова принадлежат несколько надгробных памятников кладбища Скорбященского монастыря — сотруднику редакции «Московских ведомостей» литературному критику Юрию Николаевичу Говорухе-Отроку и действительному статскому советнику, организатору и руководителю Русской Монархической партии (РМП), редактору газеты «Московские ведомости» Владимиру Андреевичу Грингмуту. Сами памятники были выполнены на основании эскизов известного русского художника в мастерской Василия Ивановича Орлова, располагавшейся недалеко от Скорбященского монастыря.

Надгробный памятник Юрию Николаевичу Говорухе-Отроку

Надгробный памятник Владимиру Андреевичу Грингмуту.

Надгробный памятник работы В.Васнецова

Монастырь после революции

Революционные события прервали историю развития монастыря. Советская власть с первых дней своего существования начала борьбу с религией. Судьба монастырей, таким образом, была предрешена… 20 января 1918 г. был принят декрет об отделении Церкви от государства, после чего начинается изъятие капиталов, земель, зданий у монастырей. Скорбященский монастырь, как и многие другие, закрыли в 1918 г. После этого часть монахинь под давлением властей покинула монастырь, оставшиеся около 100 монахинь под руководством настоятельницы Нины образовали пошивочную артель, просуществовавшую до 1929 г. Таким образом, они продолжили свое социальное служение людям. Реквизированное имущество храмов монастыря было передано группе верующих, но уже на других правах: фактически его владельцем становилось государство, перед которым номинальные владельцы несли материальную и уголовную ответственность. Была организована община верующих, которым было передано два храма — собор Всемилостивого Спаса и кладбищенский храм Трех Вселенских Святителей. Храм Архангела Рафаила был ликвидирован в 1918 г. и передан как подсобное помещение школе народного образования, которая была организована вместо гимназии. Здание храма было разрушено при перестройке здания гимназии в 1977 г. Сейчас это левая часть дома № 60 по Новослободской улице. Домовый храм во имя иконы Божией Матери «Всех скорбящих радости» был ликвидирован в 1918 году. Храм во имя иконы Божией Матери «Тихвинской» был ликвидирован в 1918 г. и использовался как подсобное помещение до 1950-х гг. когда и был снесен. Сейчас это часть спортивной площадки школы № 204. Имущество ликвидированных храмов было передано общине верующих во временное пользование.

1918 Красноармейцы на субботнике выносят церковное имущество из Симонова монастыря

Изъятие церковных ценностей в действующих храмах бывшего Скорбященского монастыря началось 31 марта 1922 г в 10 часов утра, а 2 апреля 1922 г. оно завершилось. Было изъято 19 пудов серебра, около 6 пудов золотых и серебряных изделий.

С 1923 г. власти запретили использовать кладбище под захоронения. На территории монастырского парка с 1926 г. организуется парк отдыха для рабочих союза коммунальников. Кладбище отделяется от парка оградой, и уход за ним осуществляет организованное монахинями и местными жителями общество по уходу за кладбищем.

Мощным орудием в руках властей стала деятельность Комиссии по разгрузке г. Москвы, функционирование которой осуществлялось на основании инструкции Народного Комиссариата Внутренних Дел и Народного Комиссариата Юстиции от 19-го июня 1923 года (№ 72, 1923 г.). По итогам осмотра собора Всемилостивого Спаса Скорбященского монастыря 13 декабря 1928 г. было принято постановление о целесообразности использования помещения церкви б. Скорбященского монастыря по Новослободской улице для Техникума Промысловой кооперации, которое было передано 15 января 1929 г. на рассмотрение Президиуму Московского Губернского Исполнительного комитета Советов Р.К. и К.Д.

По решению Президиума Московского Губернского Исполнительного комитета Советов Р.К. и К.Д. действующие храмы Скорбященского монастыря закрыли, а предметы культа было решено передать ближайшей группе верующих по описи, на случай жалобы верующих была предусмотрена процедура обжалования решения Президиума во Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет. Данное решение, по мнению властей, являлось обоснованным, т. к. «на расстоянии пяти минут ходьбы от б. Скорбященского монастыря находится функционирующая приходская церковь, т. н. Тихвинская в Тихвинском пер. и т.н. церковь Софии на Сущевском валу, куда может перейти группа верующих без всякого ущерба для себя, в случае закрытия б. монастыря». Со стороны прихожан и монахинь направлялись жалобы во ВЦИК, делались попытки отстоять собор Всемилостивого Спаса, но они не увенчались успехом.

Передача здания церкви б. Скорбященского монастыря состоялась 13 марта 1929 г. Составленный инспектором Адмотдела Моссовета А.Н. Новиковым акт о ликвидации соборной церкви Скорбященского монастыря определил реквизированное имущество церкви передать представителю музейного п/отдела МОНО (Московского Отдела Народного Образования) А.А. Глазунову для передачи в музейный фонд. Изъяты были не только церковные принадлежности, такие как фелонь, епитрахиль, золотой набедренник первой половины XIX в., ризы и др., Сразу после закрытия собора началась его перестройка: все убранство интерьера было уничтожено, живопись замазана, снесены главы куполов и колокольня; был устроен подвал под всем зданием собора и второй этаж, при этом снесли межэтажное перекрытие между подвалом и помещением храма и подняли пол собора на 1,5 метра. На такую перестройку строения и переоборудование здания для учебных целей со стороны Техникума Промысловой Кооперации было потрачено 150 тыс. рублей.

Храм Трех Вселенских Святителей был снесен в 1930-е гг. От него сохранилось засыпанное землею подвальное помещение — цокольный этаж, которое в настоящее время раскапывают археологи Департамента культурного наследия г. Москвы.

Храм Трех Святителей на кладбище, западный фасад

Начинаются гонения на верующих в результате которых часть монахинь была заключена в Бутырскую тюрьму и расстреляна на Бутовском полигоне в течение последующих лет, другая отправлена в ссылку в Казахстан или в Северный край. К лику новомученников были причислены Мария (Виноградова) (1886-1938), Екатерина (Константинова) 1887-1938, Анна (Ефремова) 1882-1938. В ссылку отправлены Анна (Акифьева) 1881-?, Екатерина (Белогубцева) 1877-?, Параскева (Коробкова) 1884-?, Ксения (Митрофанова) 1873-?, Клавдия Филиппова) 1880-?, и другие о которых нам еще не известно.

В 1929 – 1930 гг. монастырское кладбище было окончательно закрыто, и на основании плана земельного участка бывшего Скорбященского монастыря под № 54 по Новослободской улице, принадлежавшего Красно-Пресненскому районному клубу работников комхозяйства, начали перестройку кладбища, в результате которой часть территории кладбища стала парковой зоной, могилы были срыты, надгробные памятники вывезены. Таким образом, Скорбященский монастырь был окончательно ликвидирован.

Разгромленное кладбище Скорбященского монастыря

При советской власти его территория продолжала развиваться как образовательный центр; этому способствовало то, что в 1907 г. в Вадковском переулке был построен дом детского творчества «Детский труд и отдых», где в 1918 г. разместился методический центр Наркомпроса, а позже был дом пионера и школьника.

Детский клуб Труд и отдых 1911

На территории Скорбященского монастыря в 1918 г. вместо монастырской гимназии организуется общеобразовательная школа. В 1926 г. на территории монастырского парка организуется детский парк с различными кружками для детей. На территории монастырского кладбища, примыкающего к Тихвинской улице, в 1930-е гг. строится здание школы № 204, где располагается экспериментальная школа академии просвещения. В 1930-е гг. в зданиях монастыря, расположенных вдоль Вадковского переулка, организуется Станкоинструментальный институт, сейчас это Технологический Университет «Станкин», ведущий институт станкостроительной промышленности. В 1950-е гг. на территории монастырского кладбища строится здание технического центра для детей. В 1970-е гг. на том месте, где располагался дом священника, построен дом художественного творчества для детей, сейчас это центр творчества «Дом на Вадковском».

1948-1950 Разбор монастырской стены по Вадковскому переулку

1955 Станкин

Подробнее →

Окно в прошлое. Виртуальный музей. Люди, похороненные на кладбище Скорбященского монастыря. Д.И.Иловайский

Денис Жеребятьев

Историк Дмитрий Иловайский

Дмитрий Иловайский

Дмитрий Иванович Иловайский (11 февраля 1832, Раненбург, Рязанская губерния — 15 февраля 1920, Москва) — известный русский историк XIX – начала XX вв., талантливый педагог, внесший большой вклад в русскую историческую науку, публицист, общественный деятель, редактор и издатель газеты «Кремль», активный участник правомонархического движения, стоявший на позиции «Православие, Самодержавие, Народность», автор пятитомной «Истории России», последователь Карамзина и Соловьева. Известен как сторонник антинорманизма, критик норманской теории с позиций официальной идеологии Российской империи и автор учебников для среднего образования.

Детство, учеба

Дмитрий Иванович родился 11 февраля 1832 года в маленьком городке Раненбурге в Рязанской губернии. Современный адрес дома Липецкая обл., г.Чаплыгин, Чаплыгинский р-н., ул. М.Горького, д. 4. Дмитрий родился в семье управляющего имением графини Пален Ивана Михайловича Иловайского, приписанного к мещанам Козловского уезда Тамбовской губернии.

Дом Иловайского

Первые годы учебы прошли в Раненбургском уездном училище, где учителя отметили способности мальчика и рано проявляющую склонность к истории. Инспектирующий училище талантливый педагог Ф.И.Шиллинг, будущий директор Рязанской гимназии, выслушав ответ ученика, удивился: тот знал не только параграфы учебников, но и предисловие. Встретившись с родителями, он посоветовал отдать мальчика в гимназию. Стоило это очень дорого, но семья решилась пойти на расходы. Окончив трехклассное Раненбургское уездное училище, Дмитрий в 1843 году поступил в Первую городскую мужскую гимназию. Из-за недостатка в средствах Иловайский уже с 4-го класса гимназии начал зарабатывать на жизнь, содержа себя репетиторством.

Раненбургское уездное училище

За проявленные в гимназии успехи и способности педагогический совет рекомендовал юноше продолжить обучение на бюджетной основе на историко-филологическом факультете Московского университета, в который Дмитрий Иловайский вскоре и поступил.

Большое влияние на формирование его взглядов и жизненных установок оказали самые авторитетные историки: С.М. Соловьев, Т.Н. Грановский, яркие историки литературы Ф.И. Буслаев, С.П. Шевырев.
В университете он проявил себя как один из лучших студентов.

С началом Крымской войны молодой талантливый студент собирался уйти с выпускного курса в действующую армию, но ему было отказано в поступлении на службу рядовым в связи с обнаружившимся у него туберкулезом. В 1854 г. Дмитрий Иванович окончил Московский университет и вернулся в Рязанскую губернию, где преподавал в губернской гимназии. Как казенный (бюджетный) студент он должен был отработать 6 лет в провинциальных учреждениях преподавателем истории.

Учебник Иловайского

Рабочая деятельность, творчество

Получив назначение старшим учителем по предмету истории, Д.И. Иловайский вернулся в свою родную гимназию, где проработал около 4 лет, параллельно изучая историю края и готовя магистерскую диссертацию «История Рязанского княжества». В Рязани он познакомился с М.Е. Салтыковым-Щедриным и входил в кружок местных либералов, обсуждавших грядущие реформы по освобождению крестьян. Он так же посещал кружок, в котором обсуждались грядущие реформы по освобождению крестьян.

О его семейной жизни в ранние годы известно немного. Известно, что во время проживания в Рязанской губернии Дмитрий Иванович женится на двадцатилетней девушке Варваре Николаевне Марковой (1837-1877).

В молодой семье учителя гимназии родились трое детей: двое сыновей умирают в младенчестве от туберкулёза, в живых остается дочь Варвара (1858-1890).

Вскоре трудолюбивого учителя заметили в Московском учебном округе и благодаря участию графа А.С. Уварова, почётного члена Петербургской Академии наук, основателя Императорского Русского Археологического общества, Дмитрий Иванович вместе с дочерью переезжает в Москву и получает должность старшего учителя 3-й московской гимназии на Лубянке. В 1858 г. он успешно защищает магистерскую диссертацию в Московском университете и получает Уваровскую премию Академии наук.

После того как Иловайский отслужил оставшиеся до положенного срока два года в 3-й Московской гимназии, он занял место адьюнкта при кафедре всеобщей истории юридического факультета Московского университета. В Москве он сближается с либеральным кружком, собиравшимся вокруг К.Н.Бестужева-Рюмина. Однако со временем историк разочаровывается в либерализме и переходит на славянофильские позиции.

Изданное им в 1860 г. за собственный счет пособие для гимназии «Краткие очерки русской истории» начинает приносить ощутимый доход. Книга, выдержавшая более двух десятков изданий, рассказывает о русской истории с IX по XIX век. «Краткие очерки» содержат множество сведений о нравах и обычаях русского народа, интересные факты из жизни выдающихся исторических деятелей. Они затрагивают темы единства Руси, духовного и культурного развития, роли личности в истории.

Министр просвещения граф А.С. Уваров

Министерство просвещения активно поддерживает издательскую деятельность Дмитрия Ивановича и внедряет его учебники в младших классах и гимназиях. Учебник соответствовал всем стандартам учебного пособия и полностью вписывался в теорию министра просвещения графа А.С. Уварова о православии, самодержавии и народности как ключевых камнях русского государства. Историк В.А. Шнирельман, рассматривая взгляды Д.И. Иловайского, отмечает, что отождествление скифов со славянами во второй половине XIX века имело в первую очередь политическое значение, поскольку в это время шла колонизация Центральной Азии, и скифская генеалогия оправдывала её «возвращением на земли предков». Антинорманский взгляд на истоки возникновения русской государственности, отождествление славян со скифами и многие другие позиции автора способствовали популярности его научных трудов, а также существенной критике со стороны других не менее популярных и маститых историков.

6 мая 1861 года в Петербурге был подписан приказ о командировке преподавателя Московского университета заграницу для подготовки к профессорскому званию. По возвращении в Россию, 10 марта 1862 г. Дмитрий Иванович подал прошение об отставке. Он оставляет преподавательскую деятельность и сосредотачивается на науке, публицистике и издании учебников, которые приносят солидный доход.

Дочь Иловайского Варвара Дмитриевна

Оперная певица Аделина Патти

Переписка между Дмитрием Ивановичем и Варварой

Когда дочери Иловайского Варваре Дмитриевне исполнилось 5 лет, отец заметил её хорошие вокальные данные. Он решает дать дочери европейское образование и отправить в пансион заграницу, сначала в Берлин, после в Италию для обучения вокалу. В архиве федеральной библиотеки имени Б.Н. Ельцина сохранилась переписка между Дмитрием Ивановичем и Варварой, продолжавшаяся с 1863 до 1887 гг. Сначала переписка ведется на иностранном языке, поскольку девочка только училась писать, позже переписка велась на русском.

За время проживания за границей Варвара Дмитриевна стажировалась у лучших мастеров своего времени. Она брала уроки вокала у Аделины Патти, всемирно известной оперной примы, которая становится близким другом семьи Иловайских. В 1869—1877 Патти неоднократно пела в России. Её высоко ценили А.Н. Серов и П.И. Чайковский.

Дмитрий Иванович был очень красивым человеком. Он напоминал не то какого-то сказочного купца-красавца, не то былинного гусляра Садко. Красавицами, по общему мнению современников, были и обе его жены, и его дети. «Красота в этой семье цвела!», – напишет позже об Иловайских известная поэтесса Марина Цветаева, его сводная внучка.

12 декабря 1870 года Совет Московского университета утвердил Д. И. Иловайского в степени доктора русской истории. Вскоре Иловайский становится известным ученым и членом целого ряда научных обществ.

В Русско-турецкую войну 1877-1878 годов он побывал на фронте, будучи уже известным историком, был под Плевной, стремясь разобраться в причинах неудач русской армии. Воспоминания Д.И. Иловайского о событиях того времени – это не только исторический источник о русско-турецкой войне, но и один из первых шагов, сделанных в сторону возвеличивания командующего русской армией М.Д. Скобелева. Возвеличивание генерала начинается еще в ходе русско-турецкой войны, а Дмитрий Иванович как мемуарист вносит свой вклад в этот процесс. Дело в том, что на историка Иловайского в какой-то мере повлияло общественное мнение, которое видело в Михаиле Дмитриевиче «второго Суворова».

Генерал М.Д. Скобелев

В 1880 г. 48-летний ученый второй раз женится на восемнадцатилетней выпускнице гимназии дочери титулярного советника Александре Александровне Коврайской (1862-1929). Разница в возрасте между ними была тридцать лет.

В начале 1880-х годов во втором браке от Александры Александровны у Дмитрия Ивановича рождается трое детей: сын Сергей (21.06.1881 — 28.01.1905) и дочери Надежда (01.07.1882 — 03.03.1905) и Ольга (07.06.1883 -?).

В это время у Варвары, его дочери от первого брака, случается роман с семейным человеком. Имея крутой нрав, Дмитрий Иванович быстро сориентировался и выдал ее замуж за известного искусствоведа и филолога Ивана Владимировича Цветаева, профессора Московского университета, директора Румянцевского музея. В качестве приданого отец дал за дочерью дом в Трехпрудном переулке в Москве, ставший домом Цветаевых.

Поэтесса Цветаева Марина

Брак с И.В. Цветаевым длился десять лет. Варвара Дмитриевна была «женщина – праздник», супруг очень любил ее и никак не мог смириться с ее ранней смертью, «первой и вечной любви, вечной тоски моего отца» – вспоминала Марина Цветаева. От этого брака у них было двое детей: Валерия Ивановна Цветаева – внучка Иловайского (1883 – 1966 гг.) и Андрей Иванович Цветаев – внук Иловайского (1890 – 1933 гг.). Варвара Дмитриевна умерла от тромбофлебита в 1890 г., на девятый день после рождения второго ребенка.

Спустя некоторое время Иван Владимирович женился второй раз на пианистке Марии Мейн, ученице Николая Рубинштейна, которая родила ему дочерей Анастасию и Марину Цветаеву. Таким образом историк Д.И. Иловайский стал сводным дедушкой будущей поэтессе Марине Цветаевой. Вместе с Цветаевым Дмитрий Иванович принимает участие в работе над проектом открытия Музея изящных искусств, который был открыт 31 мая 1912 года.

Но настоящую славу Дмитрию Ивановичу принесли составленные им гимназические учебники русской и всеобщей истории, по которым несколько десятилетий подряд училась вся Россия. До 1917 г. его пособие по русской истории для среднего возраста переиздавали сорок четыре раза, для старшего – тридцать шесть раз, по всеобщей истории для среднего возраста – тридцать пять раз и для старшего – тридцать раз! Такой успех учебников принес автору и долгожданную материальную обеспеченность, что позволило вести независимую научную деятельность.

Его заслуги были отмечены не столько научным миром, сколько самим Государем. К 25-летию ученой деятельности Иловайский был произведен в действительные статские советники, чин равный генеральскому, дававший потомственное дворянство. Это была особая награда Императора, поскольку Дмитрий Иванович практически не находился на государственной службе даже в университете. Между тем, последним его чином стал чин тайного советника, соответствующий генерал-лейтенантскому чину в армии.

Будучи популярным историком конца XIX века, он получает также и скептические отзывы и критику от своих коллег за свою въедливость при описании исторических фактов и событий,. Так историк профессор Московского университета Василий Осипович Ключевский дает такой отзыв: «Иловайский – ученый грызун, Забелин – ученый-speculator один берет зубами, другой глазом. Один грызет и жует этнографические и географические термины, другой мерит и рисует формы, дистанции, углы и линии. Мышь или жвачное, птица. Один различает только плотность, другой – только формы и поверхности; один все берет снизу, другой – только сверху; оттого один только разлагает, не зная, что такое разлагаемое, другой только берет все в целом, не зная, из чего состоит оно. Один родился жующим стариком, другой умрет сосущим младенцем. Один – тихий, тенорный рассказчик, другой – бриознын, описатель шумный: один немного скучен, другой немного тяжел и оба – не наука, хотя оба патриота: лес и степь, болото и поток».

Историк профессор Московского университета Василий Осипович Ключевский

В это же время он продолжает заниматься активной публицистической деятельностью. Дмитрий Иванович печатается в «Русском архиве», «Русском вестнике», «Новом времени». По приглашению редактора журнала печатается в известной консервативной газете «Московских ведомостях» и в «Русском обозрении», которые с 1890 г. начал издавать известный журналист, публицист В.А. Грингмут, будущий организатор и руководитель Русской Монархической партии (РМП).

Впрочем, ни одно из печатных изданий полностью не удовлетворяло Иловайского. Он мечтал о собственной трибуне. Начиная с 1897 года на доходы от своих учебников Иловайский издает православно-патриотическую газету «Кремль» — с конца 1907 года «Кремль Иловайского». Газета состояла преимущественно из его собственных публикаций, он же был редактором и распространителем, по сути, единственным сотрудником газеты вплоть до конца ее существования в 1916 г. Хотя газета анонсировалась как ежедневная, выходила она весьма нерегулярно. В 1897 году вышло всего пять номеров, в 1898 году издание «Кремля» прекратилось, а в 1899 году вышло лишь два номера, та же ситуация повторилась и в 1900 году. Поэтому Дмитрий Иванович убрал из заголовка газеты слово «ежедневная», заменив его более подходящим к изданию словосочетанием «политическая и литературная газета». Сохранилась издательская переписка главного редактора Дмитрия Ивановича Иловайского со своими читателями и друзьями, опубликованная на сайте библиотеки им. Б.Н. Ельцина, из которой мы можем узнать его отношение к различным политическим вопросам, жизненным обстоятельствам.

За время работы в журналах Дмитрий Иванович сходится в своих политических взглядах с главным редактором «Московских ведомостей» В.А. Грингмутом и после революционных событий 1905 г. становится активным членом монархической партии, разделяя все основные ее убеждения.

Революционные события 1905 года и смерть в этом году двоих детей — сына Сергея и дочери Надежды — тяжело сказались на самочувствии Дмитрия Ивановича, который в их смерти винит экономическую и финансовую разруху, вызванную революционными событиями и людьми, которые поддержали антиправительственные выступления. В своих публикациях он начинает борьбу с революционным движением.

Стихийной реакцией части русского народа на революцию 1905 г. стало черносотенное движение, в котором Иловайский принял самое активное участие как член петербургского Русского Собрания, московского Русского Монархического Собрания, Союза Русских Людей. Все обилие тогдашних политических партий, союзов, организаций – Иловайский делил лишь на два направления: «национальное и антинациональное, русское и противорусское». К первому он относил все черносотенные Союз Русского Народа и Союз Русских людей с их отделениями, ко второму – все остальные, не сознающие духовной сути православной монархии.

До глубокой старости Дмитрий Иванович сохранял прямую осанку, был бодр и удивительно трудоспособен. Иловайский, как сообщал о нём его внук Андрей, весь московский период своей жизни никогда ни на чём не ездил – всегда ходил пешком. Добротный просторный дом Иловайских находился в Москве в Пименовском (с 1922 года – Старопименовском) переулке дом № 16 в напротив церкви Пимена Великого в Старых Воротниках, Дом у Старого Пимена, – так называла его Марина Цветаева. Несмотря на все домашние удобства, Дмитрий Иванович спал на чердаке. «В самый мороз с открытой форткой», – рассказывал Цветаевой его внук, и несмотря на хороший достаток «ничего не ел», съедая лишь «за целый день три черносливины и две миски толокна». «А – здоров!!! До сих пор верхом ездит, а как в рог трубит – уши лопаются!» – передавала Марина Цветаева рассказ Андрея Владимировича, ее единокровного брата.

Храм Пимена Великого в Старых Воротниках

В 1918 г. старопименовский особняк семьи национализировала советская власть. В дом въехали новые жильцы, а прежним владельцам выделили комнатушку в полуподвальном этаже. Это помещение было до потолка завалено библиотекой, архивом и напоминало антикварную лавку. Семья Иловайских узнала все ужасы военного коммунизма – скудные пайки, спекуляцию, облавы, ночные аресты. «Миллионщица» Александра Александровна Иловайская обменивала вещи на толкучем рынке. Учёного несколько раз арестовывали, ведь он был убеждённым монархистом. Но никто и ничто не изменило его взгляды. Дмитрий Иванович работал до последнего дня.

В 1918 году 86-летний старец был арестован ЧК «за убеждения» и «за германскую ориентацию», где-то около трёх недель он отбывал в заключении. Вскоре он был освобождён стараниями Марины Цветаевой, обратившейся за помощью к своему квартиранту – влиятельному большевику. Сама поэтесса воссоздаёт произошедшее в своём очерке «Дом у Старого Пимена»: «Поздно вечером сторожу у тогда ещё звонившего телефона своего квартиранта Икса. Топ-топ-топ-топ – по лестнице. Открываю. «Генрих Бернардович!» – «Да?» – «Нечего сказать, хороши ваши большевики, – столетних стариков арестовывают!» – «Каких ещё стариков?» – «Моего деда Иловайского». – «Иловайский – ваш дед?» – «Да». – «Историк?» – «Ну да, конечно». – «Но я думал, что он давно умер». – «Совершенно нет». – «Но сколько же ему лет?» – «Сто». – «Что?» Я, сбавляя: – «Девяносто восемь, честное слово, он ещё помнит Пушкина». – «Помнит Пушкина?!» – И вдруг, заливаясь судорожным истерическим смехом: – «Но это же – анекдот… Чтобы я… я… историка Иловайского! Ведь я же по его учебникам учился, единицы получал…» – «Он не виноват. Но вы понимаете, что это неприлично, что смешно как-то – то же самое, что арестовать какого-нибудь бородинского ветерана». – «Да – (быстро и глубоко задумывается) – это – действительно… Позвольте, я сейчас позвоню…» – Из деликатности отхожу и уже на лестнице слышу имя Дзержинского, единственного друга моего Икса. – «Товарищ… недоразумение… Иловайского… да, да, тот самый… представьте себе, ещё жив…»

Марина Ивановна констатирует, что на допросах в ЧК старик Иловайский вёл себя достойно и мужественно. «Необыкновенный старик! Твердокаменный!» – передавала Цветаева слова одной из сотрудниц ЧК. Она говорила: «Во-первых, как только он сел, одна наша следовательница ему прямо чуть ли не на голову со шкафа – пять томов судебного уложения. И когда я ей: «Ида Григорьевна, вы всё-таки поосторожнее, ведь так убить можно!» – он – мне: «Не беспокойтесь, сударыня, смерти я не страшусь, а книг уж и подавно – я их за свою жизнь побольше написал». Начинается допрос. Товарищ N сразу быка за рога: «Каковы ваши политические убеждения?» Подсудимый, в растяжку: «Мои по-ли-ти-че-ски-е у-беж-де-ни-я?» Ну, N думает, старик совсем из ума выжил, надо ему попроще: «Как вы относитесь к Ленину и Троцкому?» Подсудимый молчит, мы уже думаем, опять не понял, или, может быть, глухой? И вдруг, с совершенным равнодушием: «К Ле-ни-ну и Троц-ко-му? Не слыхал». Тут уж N из себя вышел: «Как не слыхали? Когда весь мир только и слышит! Да кто вы, наконец, чёрт вас возьми, монархист, кадет, октябрист?» А тот, наставительно: «А вы мои труды читали? Был монархист, есть монархист. Вам сколько, милостивый государь, лет? Тридцать первый небось? Ну а мне девяносто первый (в действительности Иловайскому шёл 87-й год – В.Ш.). На десятом десятке, сударь мой, не меняются». Тут мы все рассмеялись. Молодец старик! С достоинством!».

Работавший до последнего дня Дмитрий Иванович Иловайский скончался 15 февраля 1920 г. в своем доме в Пименовском переулке в Москве. Надгробие историка Дмитрия Ивановича Иловайского (1832 — 1920) было устроено ученными Московского университета и внучками, сестрами Цветаевыми на некрополе Скобященского монастыря. Некрополь располагался недалеко от Пименовского переулка, где жила семья историка. В некрополе монастыря были похоронены многие известные люди, знакомые и родные Дмитрию Ивановичу по работе историком и публицистом: среди них сотрудники газеты «Московских ведомостей» члены монархической партии Юрий Николаевич Говоруха-Отрок и Владимир Андреевич Грингмут.

Надгробие Иловайского

Замечательная библиотека Иловайского в двадцать тысяч томов была согласно завещанию покойного передана Историческому музею. Музей библиотеку не взял. Возможно, политическая обстановка того времени не позволяла принять на хранение труды историка, известного своими монархическими взглядами. Работники сказали, что книги ставить некуда и оставили их на попечение вдовы Иловайской. В 1923 году дом был сдан в аренду Мукмельстрою. В него въехал уполномоченный этой организации от закавказских республик по фамилии Кухаренко. Он стал распоряжаться не только своим имуществом, но и книгами Иловайских. В 1930-е годы Скорбященский некрополь был уничтожен, могила ученого не сохранилась.

Смерть Д.И. Иловайского, глубокие социальные перемены в стране отодвинули на второй план былую неприязнь оппонентов. В отзыве о трудах ученого 1926 г. С.В. Бахрушина,
М.М. Богословского, Ю.В. Готье, А.И. Яковлева и др. отмечалось: «Теперь все эти выступления уже отошли в область прошлого, и об Иловайском, как об ученом и историке, можно говорить и писать». Советская историческая наука отреагировала на смерть Д.И. Иловайского единственным некрологом объемом в две строки. В ней ученого традиционно причисляли к представителям официального (иногда с добавлением: дворянского или дворянско-буржуазного) направления отечественной историографии, называя в числе его единомышленников таких историков, как М.И. Богданович, Н.Ф. Дубровин, Н.П. Барсуков, Б.Б. Глинский, Н.Я. Данилевский, И.Е. Забелин, С.С. Татищев, Н.К. Шильдер, С.Н. Шубинский, великий князь Николай Михайлович, К.Н. Бестужев-Рюмин, С.Ф. Платонов. Тем не менее в советской историографии войти в такой некролог и быть в списке известных историков было достаточно почетно.

Список литературы

Подробнее →

Окно в прошлое. Виртуальный музей. 250 лет истории. XIX век. Усадьба генерала В.С. Голицына с пейзажным английским парком

Денис Жеребятьев

250 лет истории парка Новослободский. XIX век.

Усадьба генерала В.С. Голицына с пейзажным английским парком

В первой трети XIX в. дворцово-парковый ансамбль усадьбы в Новом Сущево после смерти своей предыдущей хозяйки Н.В. Шепелевой (Голицыной) хранил в себе остатки прекрасного образца русского регулярного усадебного парка времен Екатерины II, созданный родоначальником династии Вадковских.

За это время парк пережил запустение времен Отечественной войны 1812 г., в первые послевоенные годы он начал понемногу восстанавливаться, но смерть владельца усадьбы генерал-майора Я.Е. Вадковского и последующая продажа не позвонили завершить его реконструкцию.

Во многом это связано с тем, что княжна Н.В. Шепелева за время своего проживания не занималась регулярным приусадебным парком, оставленным прежним владельцем, предпочитая устроить пейзажный парк с водоёмом на притоке Неглинки. По карте Москвы 1838 г. регулярный парк предстаёт запущенным по сравнению с другими городскими регулярными парками того времени: на плане отчётливо прослеживается главный дом, несколько проезжих ворот в усадьбу с дорожками, остальные парковые дорожки находятся в заросшем состоянии и не были отражены на плане.

Реконструкция регулярного парка усадьбы Вадковских и Рябининых начала XIX в.

В послевоенные годы в 20—30-м гг. XIX в. строительство и благоустройство дворянских усадеб постепенно ослабевает, создание пышных дворцово-парковых ансамблей становится довольно редким исключением. Лишь некоторые состоятельные владельцы могли позволить себе поддерживать свой регулярный парк в том состоянии, в котором он создавался. Иные хозяева оставляли его зарастать, занимаясь более насущными проблемами восстанавливая запустевшие имения. Некоторые следуя веянием времени, делали сад на новый манер. Люди, уставшие от французских регулярных садов, их четко выверенного плана, больших масштабов и перегруженности декоративными элементами, стали обращаться к новым веяниям ландшафтного дизайна пришедшим из Европы – пейзажным английским паркам, которые требовали меньших финансовых затрат.

Шепелева Надежда Васильевна (Энгельгард)

Занимаясь меценатством и храмостроительством и будучи глубоко религиозным человеком, княжна Н.В. Шепелева с вниманием отнеслась к преданию конца 16 века о житие Василия Блаженного. Особенно ее интересовало предполагаемое место его проживания. По преданию это была роща напротив водоёма в притоке реки Неглинка, где святой уединялся для молитв и общения с посещавшими его людьми. Именно поэтому она берётся украсить ту часть своего имения, где подвизался святой Василий Блаженный. Княжна устроила парк в пейзажном стиле: на территории парка строятся беседки, хозяйственные постройки, укрепляются берега пруда, высаживаются деревья. Парк получает название «Энгельгард на Самотеке».

Князю В.С. Голицыну в первой трети XIX века усадьба с прилегающими землями досталась по завещанию от его тети Н.В. Шепелевой. Когда сад перешел к князю, там располагался прекрасный образец пейзажного английского парка с прудом, беседками и хозяйственными постройками. Благоустроенный облик этой части сада запечатлел план Москвы 1838 г.

Во время проживания семьи Голицыных в усадьбе в Новом Сущево перестроек и благоустройства территории не проводилось. Территория усадьбы была очень обширной и включала более 6 десятин, включая заросший приусадебный регулярный парк и ландшафтный парк с озером «Энгельгард на Самотеке» и земли под огородом. Все это требовало немалых сил и финансовых затрат на поддержание имения. На полную перепланировку ландшафтного стиля приусадебного парка требовались большие средства.

В то время золотой век дворянства уже заканчивается. Дворянство, переживавшее свой наивысший расцвет при Екатерине II, в первой трети 19 века начинает приходить в упадок. Многие дворяне, привыкшие к широкому образу жизни, начинают испытывать финансовые трудности. Работа князя В.С. Голицына сотрудником журнала «Телескоп» не приносила большой доход семье и служила скорее отдушиной, местом его самовыражения и литературного творчества. Организация званых обедов в доме князя В.С. Голицына для именитых гостей, маскарады, каламбуры, творческие вечера, на которые были приглашены известные поэты, музыканты требовали больших финансовых затрат. Со временем денег стало недоставать, появились долги, и князь решает вернуться на военную службу.

В 1839 г. семья Голицыных оставляет усадьбу в Новом Сущево управляющему и переезжает на место службы отца на Кавказ, где князь В.С.Голицын служил в корпусе в чине полковника. Управляющему усадьбой в Новом Сущево, чтобы свести концы с концами, было разрешено сдавать усадьбу и сад «Энгельгард на Самотёке» в наем. Сад был переименован князем в заманчивое название «Эльдорадо» и сдавался под увеселительные заведения, маскарады и прочие мероприятия. До второй половины XIX в. публичные сады были редкостью и составляли особую достопримечательность лишь городского центра. В.С. Голицын одним из первых ввел в Москве моду на увеселительные сады.

Князь Голицын

В 1849 г. отец семейства оставляет службу в чине тайного советника и вместе со своей семьей возвращается обратно в Москву в свое имение в Новое Сущёво. Доходы, полученные за годы службы и сдача имения в наем позволили князю накопить солидные средства, которые В.С. Голицын тратит на перестройку своего имения в духе английского поместья с пейзажным парком. Процесс смены ландшафтного стиля приусадебного парка и облика имения другим был достаточно сложным, неравномерным, затяжным. Многое зависело и от образа жизни владельца, его состояния, уровня развития, культурной или политической ориентации. В качестве иллюстрации вспомним описание двух садов в повести А.С. Пушкина «Дубровский» — принадлежавший «старинному русскому барину» Троекурову и его соседу — англоману князю Верейскому. «Старинный сад с, его стриженными липами, четвероугольным прудом и правильными аллеями ему (Верейскому.— Авт.) не понравился; он любил английские сады и так называемую природу, но хвалил и восхищался…».

План А.Хотеева середины XIX века

В свою очередь, Троекуров, подъезжая к имению Верейского, «не мог не любоваться чистыми и веселыми избами крестьян и каменным господским домом, выстроенным во вкусе английских замков. Перед домом расстилался густо-зеленый луг, на коем паслись швейцарские коровы, звеня своими колокольчиками» (с. 356). Здесь очень точно подмечено характерное для данного периода стремление превратить все окружение усадьбы в предмет любования, ввести в парк пасторальные мотивы, как можно шире раскрыть его и сам дом «на природу». «Пространный парк окружил дом со всех сторон… Среди прочих известно, что князь В.С. Голицын был англоманом, и по приезду в Москву стал старейшим и почетнейшим членом первого Английского клуба. Его политическая ориентация, большой кругозор, полученный им в годы Наполеоновской кампании и путешествия по Европе, не могли не оказать влияние на его видение облика родового поместья, которое должно было отражать образ жизни самого владельца и быть примером для остальных.

Первое упоминание о перестройке содержится в записях священника монастыря Всех скорбящих радости И.Сперанского: «По своем переезде со всем семейством в Москву, князь перестроил дом, бывший Шепелевой, и в самом фасаде несколько изменил его». Облик усадьбы запечатлела карта Москвы А.Хотеева 1852-1853 гг.

За основу планировки приусадебного парка были взяты старые дорожки французского регулярного парка, которые частично решили сохранить. В парке были облагорожены отдельные деревья, появилась роща, поляны, были проложены живописно изогнутые дороги, по краям дорог и рядом с усадьбой были расставлены сохранившиеся от регулярного парка вазоны с цветущими растениями. Более заметную роль в ансамбле усадьбы В.С. Голицына стали играть хозяйственные постройки, которые после перестройки объединялись в крупные комплексы с главным домом и решали самостоятельные монументальные композиции.

В 1853 г. началась Крымская война (1853 – 1856 гг.). В связи с участием в Крымской войне Сергея, старшего брата княжны Александры, он предложил сестре приобрести у него усадьбу, она дала согласие на покупку. В это сложное время многие владельцы усадеб начинают продавать их в связи с финансовыми трудностями. Так именитые и влиятельные соседи князей Голицыных семья статского советника А.М.Рябинина, первого директора Московского ассигнационного банка (1804—1809 гг.), продает свое имение с главным домом и пейзажным английским парком княжне Александре Голицыной.

Красоту английского пейзажного парка прекрасно дополняла шатровая крыша с крестом домового храма, построенная в главном доме князя Голицына по просьбе его супруги и дочери Александры Голицыной в 1855 г. в то неспокойное время, когда 62-летний князь Голицын опять поступил на военную службу командующим Московским ополчением, и его дети тоже были на войне. Прошение П.Н. Голицыной было удовлетворено. Начались строительные работы, которые велись с благословения митрополита Филарета под наблюдением наместника Лавры архимандрита Антония. Почти все мастера: столяры, резчики, позолотчики, живописцы и др. были из Троицкой Сергиевой Лавры, или были указаны наместником Лавры Антонием. Домовая церковь была построена в восточной части княжеского дома и по своим размерам была невелика. Шатровая крыша с крестом, возвышавшаяся над крышей главного дома усадьбы, очень гармонично вписывалась в облик английского пейзажного усадебного парка.

Внутренний облик домашней церкви описывает протоиерей И. Сперанский: «Вышина церкви внутри одна сажень два аршина пять вершков; ширина три сажени один аршин пять с половиною вершков; длина алтаря две сажени… Иконостас одноярусный, деревянный украшен простою резьбою, которая местами позолочена» (И.Сперанский, стр.17). Домовая церковь во имя Божьей Матери «Всех Скорбящих Радости» была построена в память бабушки княгини Варвары Васильевны Голицыной (Энгельгард), которая вспоминалась в семье доброй памятью. В порядок приводится и парк

В конце 1840-х годов появляется интерес к частным садам. На летнее время предприниматели охотно берут их в аренду у хозяев под развлекательные увеселительные цели.

Есть мнение, что увеселительный парк Голицыных Эльдорадо, сдававшийся Карлу Раппо и другим, располагался на территории главного дома усадьбы, где проживала семья Голицыных, и выступления актеров, цыганского хора, запуск воздушного шара и прочие увеселения проходили напротив домовой церкви Всех скорбящих радости. Это не совсем так. Парк Эльдорадо располагался недалеко от имения с главным домом В.С. Голицыных в притоке реки Неглинка.

Среди предпринимателей, бравших сад Голицыных в аренду в конце 1840-х – начале 1850-х гг., был Карл Раппо, открывший и обустроивший там увеселительный сад Тиволи по примеру европейского сада в Копенгагене. Считается, что сад Тиволи Карла Раппо был первым парком нового типа. По его образцу сложился тип русского городского увеселительного сада, в котором были несколько аллей для прогулок, скамейки, пруд или река, открытая эстрада, театральное здание, ресторан с летней верандой.

Планировку пейзажного парка Эльдорадо запечатлела карта Москвы 1859 г., на которой отражены строения парка, ресторан-кафе, киоски, деревянные строения эстрады, хозяйственные постройки и т.п., парк прорезают симметричные дорожки, расположенные вплотную к пруду.

Семья князя Голицына, как владельцы территории увеселительного парка, пользовались правом его свободного посещения для отдыха и времяпровождения. После десятилетней жизни на Кавказе в имении Владибучи и в Пятигорске сад стал местом для отдыха, общения и самовыражения отца семейства, который продолжал писать в это время гимны (например, гимн Страделла), водевили, солдатские и другие песни, интермедии («Эпизод из жизни Страделла», 1852 г), и для молодой княжны Александры Владимировны, которой было в ту пору 18 лет.

К.С. Станиславский, описывая аналогичный увеселительный сад на Божедомке в 1878 г. пишет так: «Чего только не было в этом саду! Катанье на лодках по пруду и невероятный по богатству и разнообразию водяной фейерверк со сражениями броненосцев и потоплением их, хождением по канату через пруд, водяные праздники с гондолами, иллюминированными лодками; купающиеся нимфы в пруду, балет на берегу и в воде… Много прогулок, таинственных беседок, дорожек с поэтическими скамейками на берегу пруда. Весь сад залит десятками, а может быт и сотнями тысяч огней, рефлекторов, щитов, иллюминационных шкаликов …Шествия, военные оркестры, хоры цыган, русских песенников и прочая. Вся Москва и приезжающие в нее иностранцы посещали знаменитый сад. Буфеты торговали беспрерывно Было все, вплоть до полетов воздушных шаров с астронавтами! А бывало и так, что «Эрмитаж» собирал до 10.000 человек. Движение по Самотеке, по Божедомке прекращалось, Сухаревская, Страстная площади запружены народом, переполнено все Замоскворечье, Лефортово, Хамовники, везде – толпы! Что случилось, в чем дело? – У Лентовского – бенефис! Все взгляды устремлены вверх! Вот загораются облака на московском вечереющем небе… Над садом «Эрмитаж» взмывает вверх воздушный шар с человеком на борту! Он поднимается на страшную высоту, и … От него отделяется черная точка! – Неужели выпрыгнул пилот? «У всей Москвы перехватило дух» – свидетельствует журналист Влас Дорошевич! Через мгновение огромным куполом, переливаясь всеми красками радуги, развертывается необыкновенной красоты парашют! – Неслыханно, невиданно, необыкновенно! – Это знаменитый Шарль Леру совершает «публичное покушение на самоубийство»! Под приветственные крики всеобщего восторга он плавно опускается на землю!

В 1858 г. семья В.С. Голицына принимала у себя в гостях автора нашумевшего романа «Граф Монте-Кристо» Александра Дюма, который в то время приехал из Петербурга в Москву. В его честь князь дал в усадьбе роскошный обед и праздник под названием «Ночь графа Монте-Кристо» в увеселительном саду «Эльдорадо» на Новослободской улице.

В саду выступали оркестр, хор цыган и два хора военной музыки. Устроители обещали, что будут спускаться воздушные шары и в заключение праздника состоится «блистательный фейерверк из 12 перемен». На прудах в саду Эльдорадо плавали гондолы с венецианскими музыкантами, была великолепная феерия с фейерверками и фонтанами.

Постановку «Ночь графа Монте-Кристо» осуществил популярный мастер театральной машинерии Фёдор Вальц. В честь Дюма в Москве впервые было зажжено электрическое освещение. Световые и пиротехнические эффекты Вальца поразили воображение москвичей, как и впервые зажженное в столице электрическое освещение.

Из Петербурга было приказано на всякий случай следить за знаменитым писателем, и в жандармском донесении отмечалось, что «сад был прекрасно иллюминован, и транспарантный вензель А.Д. украшен был гирляндами и лавровым венком». Билет на все это великолепие стоил один рубль серебром с персоны.

От начальника 2-го округа корпуса жандармов был составлен рапорт. «Во исполнение секретного предписания Вашего Сиятельства от 18 июля сего года за №658 я имею честь донести, что французский писатель Дюма (отец) с приезда своего в Москву в июле месяце сего года жил у г.г.Нарышкиных – знакомых ему по жизни их в Париже: многие почитатели литературного таланта Дюма и литераторы здешние искали его знакомства и были представлены ему 25 июля на публичном гулянье в саду Эльдорадо литератором князем Когушёвым, князем Владимиром Голицыным и Лихаревым, которые постоянно находились при Дюма в тот вечер.

27 же июля в означенном саду в честь Дюма устроен был праздник, названный НОЧЬ ГРАФА МОНТЕ КРИСТО. Сад был прекрасно иллюминован, транспарантный вензель А.Д. украшен был гирляндами и лавровым венком.

В тот день князь Голицын давал обед в честь Дюма, и прямо оттуда Дюма приехал на праздник в Эльдорадо. В тот вечер с ним были двое Нарышкиных, живописец Моне и мадам Вильне, сестра бывшего в Москве французского актера, которая, как говорят, постоянно путешествует вместе с Дюма».

Слава парка Голицыных «Эльдорадо» не давала покоя соседям, которые по его примеру тоже начинают создавать увеселительные парки, устраивать похожие развлечения, оборудовать их электричеством. После смерти князя В.С. Голицына усадьба остается в полном распоряжении его дочери Александры, которая со временем отдает часть строений и территорию в распоряжение общества сестер Милосердия, Филаретовской больницы для помощи тяжело больным женщинам, а позже передает всю усадьбу для устроения православного женского монастыря Всех скорбящих радости. Сад Эльдорадо находился в собственности Сергея Голицына, старшего сына князя и некоторое время конкурировал с другими увеселительными садами, которые успешно копировали опыт сада, созданного князем В.С. Голицыным, бывшим его создателем и душой.

Список источников и литературы

А. М. Фадеев. Воспоминания//Русский Архив, 1891, № 2-12.
http://kraevedsvao.ru/istoriya-miusskogo-kladbishha/
http://medalirus.ru/portret/varvara-vasilevna-golitsyna.php
https://proza.ru/2013/10/09/1072
https://drevlit.ru/docs/kavkaz/XIX/1840-1860/Poltorackij/text2.php
http://drevlit.ru/docs/kavkaz/XIX/1840-1860/Poltorackij/text1.php
https://otzyv.ru/review/157239/
http://retromap.ru/forum/viewtopic.php?p=5918
https://zen.yandex.ru/media/id/60735d5a611cc13b39d87ffc/chudesa-staroi-moskvy-ne-tot-sad-ermitaj-kolonnyi-zal-bez-garderoba-61005a3c185ad96e135fc6d6
Жеребятьев Д. И. Методы трёхмерного компьютерного моделирования в задачах исторической реконструкции монастырских комплексов Москвы. — МАКС Пресс Москва, 2014. — 200 с.

Подробнее →

Окно в прошлое. Виртуальный музей. 250 лет истории. XVIII век. Усадьба генерала Вадковского с регулярным французским парком.

Денис Жеребятьев

250 лет истории парка Новослободский. XVIII век.

Усадьба генерала Вадковского с регулярным французским парком.

Дворцово-парковый ансамбль в Новом Сущево был обязан своим появлением во второй трети XVIII века известной семье государственных деятелей Вадковских — Фёдору Ивановичу Вадковскому и его внуку Якову Егоровичу.

Федор Иванович Вадковский

Федор Иванович не был «паркетным» генералом. Почти всю свою жизнь он прослужил в гвардии в чинах камер-паж, фендрик гвардии, подпоручик гвардии (1736), поручик гвардии (1738), капитан-поручик гвардии (1740), капитан гвардии (1742), секунд-майор (1755), премьер-майор гвардии (1757), подполковник гвардии (1757), генерал-майор (1761), генерал-поручик (1762), генерал-аншеф (1775), командир Семёновского полка (1765-1766). За его плечами – участие в русско-турецкой войне 1736 – 1739 гг. (штурмы Очакова и Хотина и сражение при Ставучанах), в русско-шведской войне 1741 – 1742 гг. и Семилетней войне. За заслуги и активное участие в возведении на престол императрицы Екатериной II, а также за доблестную службу ему было пожаловано потомственное дворянство и земли, в том числе имение в Москве у Бутырской заставы между Камер-Коллежским валом и Задним (позже Вадковским) переулком и земли в притоке реки Неглинка.

Самый ранний план 1739 года фиксирует границы усадеб в местности Сущево. В это время северная часть Москвы вместе Камер-коллежским валом с 1742 г. начинает активно благоустраиваться, при въезде в Москву появляется Миусская (Бутырская) застава. Большая часть усадеб, расположенных в Новом Сущево, представляли собой небольшие типичные деревянные загородные дома, без регулярных парков, с плодовыми садами и огородами.

Фрагмент карты Москвы 1739 г.

Фрагмент карты Москвы 1768 г.

Фёдор Иванович в екатерининское время был одним из старейших и уважаемых гвардейских подполковников Семёновского полка. Матушка-Императрица Екатерина щедро отблагодарила своего любимца землями и крестьянами. В собственности Фёдора Ивановича было много десятин земли и поместий, так что некоторые земли по причине их множества числились в пустоши, иные представляли собой скромные усадьбы, загородные дома и дачи. Только в Елецкой провинции Ф.И. Вадковский владел восьмью сёлами и деревней почти с двумя тысячами крепостных душ — мужчин, не считая женщин и детей. Имея также земли в Московском уезде, Федор Иванович был остоятельным помещиком и неоднократно принимал участие в управлении Московским уездом в качестве представителя от дворян, в 1779 г он был назначен сенатором.

По плану Москвы 1768 г. во времена правления Екатерины II, более четко фиксируются границы землевладения усадьбы Вадковских. Последующие карты Москвы второй трети XVIII века фиксируют в районе Новое Сущево только границы землевладений, кварталы и каменные постройки и храмы. По этим документам мы знаем, что в усадьбе Вадковских все строения того времени были деревянными, поскольку на плане они не обозначены.

Усадьба в Новом Сущево была одной из ряда небольших поместий, принадлежавших Фёдору Ивановичу. В «Экономических камеральных описаниях» Извальской волости Елецкого уезда сохранилось описание поместья Вадковских, где он проживал. Оно позволяет пролить свет на типовое внутреннее устройство его имений: «Село оврага прудового, и двух безумянных отвершков по обе стороны оврага Пятницкого, на правом берегу церковь каменная Великомученицы Параскевии, нарицаемая Пятницы; дом господский деревянный и при нём сад нерегулярный с плодовитыми деревьями, деревья оврага прудового на левом берегу дачею простирается большой дороги, ведущей в г. Задонск по обе стороны, земли грунт чернозёмный; крестьян на пашне в посредственном зажитке».

Из этого описания мы видим, что несмотря на наличие свободных денежных средств, в эпоху распространения западных веяний и французских регулярных парков Федор Иванович предпочитал им традиционные плодовые сады и скромный образ жизни без изысков.

Поскольку большую часть времени Фёдор Иванович проводил у себя в имении в Елецком уезде, то его усадьба в Новом Сущево, судя по планам Москвы второй трети XVIII века, не перестраивалась и оставалась небольшим загородным домом на окраине города с плодовым садом и огородом, как и большинство его имений. В 1775 г. Федор Иванович передает управление усадьбой своему сыну Егору Фёдоровичу Вадковскому.

1790 год план

В конце 1770-х гг. недалеко от усадьбы Вадковского в Новом Сущево по указу императрицы Екатерины II разворачивается крупное строительство Петровского путевого (подъездного) дворца. Он был построен в честь победы в русско-турецкой войне как резиденция для отдыха знатных особ после долгой дороги из Петербурга в Москву. Именно близость Царской семьи, периодически посещавшей путевой дворец в ходе коронации и рабочих визитов, побудила владельца усадьбы Егора Фёдоровича и его сына Якова Егоровича заняться обустройством именно усадьбы в Новом Сущево и превратить ее из заурядного загородного дома в представительное имение семьи Вадковских. Таким образом, постройка Петровского дворца превратила окраину города в элитный и многообещающий по тому времени район, вокруг которого дворяне, имеющие загородные дома и дачи, начинают активнее их благоустраивать. Вокруг усадьбы Вадковских поселяются именитые соседи — князья Скавронские, Ляпуновы и Толстые, по соседству — семья статского советника А.М.Рябинина, первого директора Московского ассигнационного банка (1804—1809 гг.)

К 1790 г. усадьба Вадковских претерпела ряд изменений: в усадьбе появились несколько въездов со стороны будущего Вадковского переулка и улицы Новослободской, прослеживаются зоны расположения границ жилых и хозяйственных построек, зона парка и огорода.

Вскоре усадьба переходит под управление Якова Егоровича Вадковского, генерал-майора, участника Русско-шведской войны (1808—1809) и Отечественной войны 1812 года, командира бригады 17-й пехотной дивизии. За боевые заслуги Яков Егорович был представлен к ордену Святого Георгия 3-го класса. Он владел несколькими поместьями в с. Рыбалово, Бронницкого уезда (840 душ), с. Сумароково, Подольского уезда (30 душ), в Москве имел два дома: в Сущевской (усадьба Вадковских у Бутырской заставы) и Сретенской частях. Побывав за границей в ходе европейских военных компаний, Яков Егорьевич перестраивает усадьбу и превращает плодовый сад в современный регулярный парк.

План 1838 г.

План А.Хотеева середины XIX века

План Москвы 1818 г.

Регулярный парк усадьбы Вадковских был значительно скромнее, но также был создан по всем канонам французских регулярных парков того времени. В парке появляется разветвленная сеть регулярных дорог: аллеи от двух проезжих ворот со стороны улицы Новослободской и одна прямая аллея перед главным домом. Регулярная планировка приусадебного парка частично сохранилась и была отражена на более поздних планах усадьбы времен владения князьями Голицынами 1838 г. и А.Хотеева середины XIX века. Постройки на территории усадьбы запечатлел прожектный план Москвы 1817 г. Вероятнее всего, эти же постройки располагались и в довоенные годы.

Между аллеями были расположены боскеты – зеленые площадки, по их периметру плотными рядами были рассажены высокие растения. Теплолюбивые декоративные растения (оранжерейные деревья) с пирамидальной кроной выносились из главного дома в парк на летнее время для украшения аллей, вдоль которых были рассажены цветники с орнаментальным рисунком, рядом были стриженные газоны, по краям аллей расставлены вазоны с цветами. В более поздних документах первой трети XIX века — середины XIX века при описании имения, строений и приусадебного парка нигде не фигурируют декоративные скульптуры. Привезенные из Европы скульптурные композиции были дороги, поэтому при устроении усадьбы и регулярного парка Яков Егорович Вадковский предпочёл украсить свой сад скромнее, ограничившись вазонами. Более простые украшения парка были достаточно типичными и ничем особенным не отличались, об этом могли не упомянуть в документах того времени.

Чтобы сохранить внешний вид регулярного парка, состоятельным владельцам приходилось постоянно вкладывать средства на поддержание его внешнего облика: минимум раз в сто лет или чаще полностью пересаживать его, обновлять растения, нередко сад мог пострадать в результате сильных морозов или бурь, и ряд растений нужно было закупать заново.

Регулярный парк в Кусково

Целый ряд исторических событий так или иначе повлияли на состояние дворцово-парковых и усадебных комплексов первой половины XIX в., особенно Отечественная война 1812 г. Уезжая из Москвы в годы войны, многие дворяне в спешке собирали имущество, слуг и покидали свои усадьбы и особняки, которые вскоре заняли пришедшие французы, солдаты армии Наполеона. Известно, что у Миусской заставы в Новом Сущево расположился III корпус кавалерийского резерва Эммануэля Груши.

Стоит отметить, что война пощадила усадьбу Вадковских в Новом Сущево. На генплане Москвы с указанием сгоревших в 1812 г. домов усадьба Вадковских в списке сгоревших не значится. После отступления французской армии многие владельцы не сразу вернулись в свои оставленные имения. Все это время до возвращения хозяев имение с регулярным парком зарастало и находилось в запустении.

Реконструкция регулярного парка усадьбы Вадковских и Рябининых начала XIX в.

В первые несколько десятилетий после войны 1812 года многие дворянские усадьбы с регулярными парками времен Екатерины II не поддерживались должным образом: у владельцев, оказавшихся в затруднительных условиях, просто не было свободных средств на поддержание прежней роскошной жизни. Лишь некоторые состоятельные владельцы могли позволить себе поддерживать свой регулярный парк в том состоянии, в котором они создавались, иные оставляли его зарастать, занимаясь более насущными проблемами.

Выйдя в отставку в 1813 г., герой Отечественной войны Яков Егорович Вадковский живет в своей усадьбе Чуть позже, в 1818 г. в поисках дополнительного источника дохода он сдает в аренду территорию усадьбы в Новом Сущево увеселительному танцевальному клубу, получившему название «танцевальный клуб на Бутырках».

Инициатива его открытия принадлежала Мартину Шварцу (Матвею Андреевичу) и сорока пяти иностранцам, в основном немцам, которые 15 декабря 1818 г. подали прошение на имя московского военного генерал-губернатора графа А.П. Тормасова с просьбой разрешить открытие Танцевального клуба в усадьбе Якова Егоровича Вадковского: «в Москве, на Бутырках, по желанию многих иностранцев открыть танцовальный клоб» и позволить продажу в нем горячительных напитков и игру в карты, а также «для увеселения поставить один бильярд» и «в назначенные от старшин дни производить инструментальную музыку для увеселения дам». Клуб был организован по примеру «Немецкого (мещанского) танцевального клуба» в Санкт-Петербурге (основанного еще в 1789 г.).

Танцевальный клуб на Бутырках охотно посещала московская элита, иностранцы, именитые соседи, дворяне, жившие напротив Вадковских, служащие соседней Бутырской солдатской слободы и Петровского путевого дворца.

Плата за аренду усадьбы под проведение мероприятий приносила хороший доход и позволила в послевоенные годы немного привести в порядок и отреставрировать усадьбу и ее флигели, а также привести в должное состояние регулярный парк.

Спустя некоторое время среди членов клуба возникла идея создания «Немецкого гражданского общества». 7 февраля 1819 г. состоялось его открытие в Москве в усадьбе Вадковского на Бутырках. Устав Немецкого клуба был утвержден московским военным генерал-губернатором 30 августа 1819 года. Такие организации ориентировались на средние слои немецкого населения в России — российских предпринимателей и элиту того времени, настроенную на выстраивание взаимовыгодных соглашений. В качестве развлечений немецкий клуб предлагал своим членам различные формы проведения досуга — бильярд, кегельбан, шахматы и шашки, карточные игры и т.д.

Еще одно отличие бальных дней состояло в том, что кавалеры имели право приводить с собой сколько угодно дам. Впрочем, если они по легкомыслию решались прихватить женщин «с худой репутацией», то весьма легко могли лишиться членства в клубе. Создатели клуба стремились объединить своих соотечественников для приятного проведения свободного времени: в клубе предусматривались чтение газет, игры в карты, на бильярде, организация обедов и ужинов, проведение балов и маскарадов.
В 1819-1839 гг. количество членов клуба составило 450 чел. Сверх того допускались 250 годовых посетителей.

Особенно весело в Немецком клубе проходили маскарады, под которые отдавались лучшие комнаты усадьбы. В «Очерках московской жизни», опубликованных в 1842 году, П.Ф. Вистенгоф так передал дух этих праздников: «Маскарады Немецкого клуба посещаются преимущественно семействами немцев, иностранцами других наций, принадлежащих к ремесленному классу, семействами мелких учителей, актерами и актрисами. В этих маскарадах существует разгульная непринужденная веселость. Здесь на туалет нет большой взыскательности, и молоденькие немочки, а иногда и старушки преспокойно попрыгивают контрадасы в простых беленьких платьицах, часто без всяких украшений. Между ними попадаются и русские дамы в амазонках и наряженные кормилицами. Эти дамы снимают свои маски уже тогда, когда старшины клуба порядочно наужинаются и ко входу их сделаются несколько благосклоннее. А до того времени им угрожает злобное немецкое «heraus» (вон. — М. В.) Мужчины среднего круга также посещают маскарады клуба, чтоб поволочиться за немочками и за этими русскими дамами, которые так боятся непоужинавших немцев. Они нередко также подвергаются грозному «heraus» за свои шалости. Смотря по роду преступления, их иногда выводят с музыкой».

В октябре 1819 года здоровье Якова Егоровича, подорванное военной службой, начинает ухудшаться, и 21 марта 1820 г. он умирает. Немецкий клуб переезжает в Мясницкую часть в дом князя М.М. Долгорукова, а саму усадьбу и земли с прудом в притоке реки Неглинка вдова Якова Вадковского продает тайной советнице Надежде Васильевне Шепелевой (Энгельгард).

Надежда Шепелева, проживая в новой усадьбе, предпочитает не заниматься оставленным прежним владельцем регулярным приусадебным парком, сосредоточив свои усилия на пейзажном парке с водоёмом на притоке Неглинки. По карте Москвы 1838 г. регулярный парк, по сравнению с другими городскими регулярными парками того времени, предстаёт запущенным: на плане отчётливо прослеживается главный дом, несколько проезжих ворот в усадьбу с дорожками, остальные парковые дорожки находятся в заросшем состоянии и не отражены на плане.

К моменту, когда семья князя Владимира Сергеевича Голицына получает по завещанию от Надежды Васильевны Шепелевой усадьбу и прилегающие земли, сам дворцово-парковый ансамбль усадьбы в Новом Сущево, хранит в себе лишь остатки того прекрасного образца русского усадебного регулярного парка XVIII — рубежа XIX века, который создали в этом месте князья Вадковские.

Список источников и литературы

Подробнее →

Окно в прошлое. Виртуальный музей. Люди, похороненные на кладбище Скорбященского монастыря. В.А.Грингмут

Денис Жеребятьев

«Православные русские люди, собирайтесь, объединяйтесь, молитесь»

В.А.Грингмут

Грингмут Владимир Андреевич (3 марта1851, Москва – 28. Сентября 1907, Москва) – представитель старинного славянского рода из Прусской Силезии, действительный статский советник, организатор и руководитель Русской Монархической партии (РМП), публицист, главный редактор газеты «Московские ведомости», филолог, историк, искусствовед.

Происхождение

Владимир Андреевич родился в Москве в семье обрусевших немцев — доктора Христиана Виллибальда Генриха Грингмута (Андрея Ивановича Грингмута), преподавателя классической филологии в Бреславльском университете в Силезии, и Берты Петровны фон-Соколовской, дочери директора Прохоровской Трехгорной мануфактуры. Дед В.А.Грингмута по линии отца был бургомистром города Лигнице.

В начале 1840-х годов семья А.И.Гринмута вместе с тремя детьми переезжает в Москву по приглашению попечителя московского учебного округа графа С.Г. Строганова. В Москве глава семейства работает вначале воспитателем детей графа, а после — преподавателем древних и новых языков в одном из пансионатов мужской гимназии Цима и в женском пансионе Брок.

Молодые годы

О молодых годах Владимира Андреевича известно немного. С детства родители обучали детей Владимира, Дмитрия и Генриэтту русскому, немецкому и французскому языкам, помимо этого — латынь, древнегреческий и английский.

Поскольку дети получили только домашнее образование и не окончили гимназию или городское училище, то с поступлением в высшее учебное заведение были некоторые сложности. Известно, что несмотря на хорошее домашнее образование из-за отсутствия аттестата В.А. Грингмут смог поступить в Московский университет в 1866 г. только вольным слушателем по классическому отделению. В 1870 г. он выдержал экзамен в испытательном комитете Московского учебного округа и получил диплом на звание учителя по классическим языкам. В этом же году умирает его отец Андрей Иванович Грингмут.

В Московском университете Владимир Грингмут познакомился с профессором римской литературы П.М. Леонтьевым, который помог юноше поступить на работу младшим тьютором в Лицей Цесаревича Николая. Так начинается преподавательская деятельность Владимира Андреевича.

Публицистикой Владимир Грингмут начал заниматься с 1871 года, когда в изданиях М.Н.Каткова «Московские ведомости» и «Русский вестник» были опубликованы его выборки из немецких журналов о состоянии образования в Германии. С 1874 г. он является преподавателем женской классической гимназии С.Н.Фишер по древним и новым языкам. В ней он работает до 1894 г., совмещая работу с преподаванием в Лицее Цесаревича Николая в должности старшего преподавателя. Вместе с ним в гимназии С.Н. Фишер с начала 1870-х годов учится его сестра Генриэтта Андреевна Грингмут. После получения аттестата она остается там же преподавать новые языки.

В 1875 г. Владимир Андреевич венчался в церкви Св. Георгия Победоносца на Всполье с Любовью Дмитриевной Змиевой, дворянкой Рязанской губернии. Вскоре после бракосочетания Владимир Андреевич принял русское подданство и православие. Протоиерей И.И. Восторгов пишет: «Он уверовал в Православную Церковь, и вместе с тем он уверовал и в Россию, в русский народ, в его мировое призвание, в его вселенское значение, ибо призвание, значение и смысл бытия русского народа, его особливой русской и своеобразной государственности, его положение среди других народов мира — все это определяется именно его православием. Он полюбил Россию и русский народ, его историю, его быт, его душу, его государственный строй, его будущее — и России в порыве целожизненного самоотвержения и самоотречения он отдал весь труд своей жизни».

Жена В.А. Грингмута была искренней и сердечной религиозной русской женщиной, которая повлияла на мировоззрение бывшего лютеранина, а также на будущие политические взгляды своего мужа. В счастливом браке Грингмутов родились четыре дочери — Людмила, Надежда, Екатерина и Ольга. Из сборника «Исторические записки о 40-летии женской классической гимназии С.Н. Фишер» мы узнаем, что все дочери Владимира Андреевича в разное время обучались в той гимназии, где долгое время работал их отец и тётя Генриэтта Андреевна — на момент выхода юбилейного сборника в 1912 г. она числится среди преподавательниц.

В 1887 г. В.А.Грингмут становится первым помощником С.А. Петровского, нового главного редактора старейшей в России газеты «Московские ведомости», которая издавалась с 1756 по 1917 гг.. Как пишет известный московский журналист и репортер того времени В.А. Гиляровский «В начале моей литературной работы в Москве прочных старых газет было только две. «Московские ведомости» были правительственной газетой, обеспеченной обязательными казенными объявлениями, которые давали огромный доход арендатору их, но расходились они около трех-четырех тысяч, и это было выгодно издателю, потому что каждый лишний подписчик является убытком: печать и бумага дороже стоили. Газету выписывали только учреждения и некоторые отставные сановники, а частных подписчиков у нее никогда почти не было, да и было тогда не модно, даже неприлично, читать «Московские ведомости». На редактора газеты М.Н. Каткова либеральные газеты и петербургские юмористические журналы, где цензура была насчет его слабее, положительно «вешали собак» за его ретроградство. Чтобы поднять планку издательства, В.А. Грингмут почти ежедневно готовил в «Московских ведомостях» передовые статьи, вел еженедельную рубрику «Вопросы русской жизни», продолжая традицию «Русского обозрения», публиковал статьи по вопросам театра и искусства, проблемам образования и внутренней политики, заметки о школе, писал для рубрики «Памяти почивших». Вместе с Владимиром Андреевичем поступает работать в редакцию и его брат Дмитрий.

В 1890 г. в Москве начал издаваться журнал «Русское обозрение». Среди его сотрудников с самого начала оказался В.А.Грингмут, которому были поручены отделы «Текущие вопросы международной политики» и «Летопись современной беллетристики». В 1894—1896 гг. он вел один из главных отделов издания «Современные вопросы». В.А. Грингмут не прекращал сотрудничать с «Русским вестником», «Календарем Лицея Цесаревича Николая» и др. изданиями.

Публицистическая деятельность и работа в издательстве нередко требовала от журналиста не только хорошо владеть словом и убеждать читателей, но и убедительно отбиваться от конкурентов. Известны случаи даже воинственной переписки между «Московскими ведомостями», политическим и литературным журналом-газетой «Гражданин», издаваемый князем Мещерским и газетой «Новое время», которые подтрунивали над авторами газеты за общественные и политические взгляды монархического толка, обвиняли издательство в службе еврейским интересам, указывая на то, что большинство сотрудников издательства евреи, которые проповедуют со страниц газеты православие и патриотизм, не будучи русскими по происхождению. Владимиру Андреевичу не раз приходилось писать со страниц газеты о своем немецком происхождении, а главному редактору С.А. Петровскому давать разъяснение о национальном происхождении других сотрудников редакции.

1 января 1894 г. Владимир Грингмут был повышен с должности старшего преподавателя до директора Лицея Цесаревича Николая. Им были установлены дни, в которые все ученики должны были собираться в храме лицея для общей молитвы. По приглашению В.А. Грингмута 22 февраля 1895 г. в Лицей прибыл протоиерей Иоанн Кронштадтский, который с того дня и до 1905 г. ежегодно служил в лицейском храме. Неудивительно, что Лицей стал «кузницей монархических кадров»: многие его выпускники стали лидерами правых союзов и организаций. В разное время его закончили граф В. Ф. Доррер, князь А.Н. Лобанов-Ростовский, будущий обер-прокурор Св. Синода А.Н. Волжин, С.А. Володимеров. Среди выпускников лицея, с которым Владимир Александрович Грингмут поддерживал теплые отношения и вел переписку, был Сергей Владимирович Симанский (будущий Патриарх Московский и всея Руси Алексий).

Владимир Андреевич увлекался историей античности, в особенности историей Египта, Карфагена и Римской империи. Он состоял членом-корреспондентом Московского археологического общества, участвовал в трудах восточной комиссии общества, был известен как специалист по Древнему Египту. В фонде писем корреспондентов В.А. Грингмута хранится его собственное сочинение «О семейном быте древних египтян», с которым он выступал в качестве докладчика в Восточной комиссии Московского археологического общества. Знание истории древности помогало ему проводить в изданиях и в своих выступлениях интересные и понятные определенному кругу читателей и слушателей исторические параллели, затрагивать животрепещущие вопросы.

Занимаясь преподаванием древних и новых языков в лицеях и гимназиях, В.А. Гринмут в 1893 и 1894 гг. подготовил к печати брошюры, ориентированные на обучение в женских классических гимназиях. Это были издания «Троянки» Эврипида в женской классической гимназии» и ««Ифигения в Авлиде» Эврипида в женской классической гимназии». Издания были посвящены событиям из античной трагедии Эврипида 407 года до н. э., Ифигении, старшей дочери героя Троянской войны аргосского царя Агамемнона и его жены Клитемнестры, и мотивам женского самопожертвования в трагедиях Еврипида. Эти брошюры, а также другие труды Владимира Грингмута имели хождение в женских духовных училищах и семинариях, в том числе в Скорбященском монастыре, где в начале XX века было открыто первое в Москве высшее духовное училище для женщин.

Публикации члена «Общества любителей духовного просвещения» В.А. Грингмута о вопросах создания национального христианского образования в традиционном русском духе, женском образовании, включая женское духовное образование были известны в среде преподавателей высших богословских курсов для женщин, докторов богословия. В.А. Грингмут выдвинул идею покрыть Россию сетью Кирилле-Мефодиевских школ (низших, средних и высших), которые в научном отношении не уступали европейским, но были бы образцами религиозно-нравственного, русского национального воспитания. Помимо публицистики он пробовал себя и как беллетрист — написал комедию и несколько рассказов.

В 1896 г. Особое совещание издательства приняло решение передать газету «Московские ведомости» В.А. Грингмуту. Император Николай II начертал на представлении Особого совещания от 17 апреля 1896 г.: «Очень рад этому выбору».

Над поддержанием актуальности информации в редакции журнала работал целый штат корреспондентов, снабжавших главного редактора слухами разной степени достоверности из среды высшего общества. Среди корреспондентов редакции стоит выделить петербургского корреспондента «Московских ведомостей» Д.М. Бодиско и московского корреспондента Н.А. Муромцеву.

В 1896 г. скончался сотрудник редакции «Московских ведомостей», литературный критик Юрий Николаевич Говоруха-Отрок, хороший друг Владимира Грингмута. На его кончину откликнулись практически все крупные периодические издания: «Новое время», «Русский вестник», «Русское слово», «Русские ведомости», а также некоторые зарубежные – «Figaro», «La Verité». Ю.Н.Говоруха-Отрок был похоронен в Москве в Скорбященском женском монастыре. Через два года по подписке друзей и редакции были собраны деньги на установку памятника на его могиле. Эскиз памятника был выполнен другом Говорухи-Отрока, известным художником Виктором Михайловичем Васнецовым. Сам памятник был выполнен в мастерской Василия Ивановича Орлова.

Владимир Андреевич Грингмут состоял почетным или действительным членом почти всех славянских обществ, членом Общества любителей духовного просвещения, членом Московского общества любителей художеств, не раз писал заметки про современные европейские тенденции в искусстве «Враги живописи», критикуя импрессионизм. По случаю столетнего юбилея со дня рождения А.С. Пушкина он составил и прочитал в заседании Общества любителей российской словесности памятный доклад-адрес от имени нескольких московских изданий.

Во время работы в издательстве «Московских ведомостей» и в гимназии, как пишет С.Ю. Витте, Владимир Грингмут находился в особой дружбе с директором Международного банка Ротштейном и пользовался его финансовой помощью. Часть полученных от меценатов денег шли на поддержание издательства и на социальные проекты. Известно, что В.А. Грингмут был постоянным жертвователем на нужды японской миссии и состоял в длительной переписке с архиепископом Японским Св. Николаем.

В 1904 г. начались смуты и революции — по стране прокатилась серия стачек рабочих на фабриках, заводах, железной дороге. Это было связано с финансовыми трудностями и тяжелыми условиями работы, усугубившимися в годы русско-японской войны. Серия еврейских погромов, грабежи дворянских поместий и барских усадеб, массовые акции неповиновения властям, усилившиеся после событий кровавого воскресения 5 января 1905 г. Как пишет в своих воспоминаниях С.Ю. Витте, редактор газеты В.А. Грингмут смог сплотить разрозненные до той поры московские патриотические организации и основать «Союз русского народа». Затем со страниц «Московских ведомостей» он объявил войну авторам Манифеста 17 октября 1905 г. — либералам, социалистам-революционерам, в том числе еврейским революционерам, которые, по его мнению, принимали активное участие в этих событиях.

Не будучи лишен чувства юмора, В.А. Грингмут, говоря о революции, цитирует стихи Б.Н. Алмазова 1860-х годов:

Чиновники, семинаристы,

Кадеты, дамы, гимназисты,

Квартальные, профессора,

Грудные дети, фельдшера,

Просвирни, даже генералы,

Все поступило в либералы,

И всякий взяточник орал:

«Я прогрессист, я либерал!»

В это время со страниц газеты выходят резкие статьи против 17 октября и всех законов, вытекающих из этого акта. С.Ю. Витте требует от министра внутренних дел П.Н.Дурново принятия энергичных мер против «Московских ведомостей», чтобы в отношении правых революционеров, во главе которых стоял В.А. Грингмут, применялись те же самые меры, которые применялись по отношению к революционерам левым.

Владимиру Грингмуту как представителю официального новостного рупора власти и правых сил было предоставлено право обратиться с речью к Государю 1 декабря 1905 г. во время Высочайшего приема семи депутаций от правых организаций в Царском Селе. На следующий день был опубликован рескрипт Государя на имя министра внутренних дел А.Г. Булыгина, в котором говорилось о Высочайшем намерении привлекать облеченных доверием народа людей к участию в предварительной разработке и обсуждении законов. Эти два документа и подвигли В.А. Грингмута к активной политической деятельности.

Важнейшей задачей было создание новых местных отделов Монархической партии и укрепление уже существовавших. С этой целью Грингмут совершал частые поездки по губернским и уездным городам, где выступал перед единомышленниками. Он посетил Нижний Новгород, Калугу, Коломну, Иваново-Вознесенск, Смоленск, Зарайск и другие города, трижды был в Твери и Рязани.

Как пишет исследователь, историк Вадим Андрюхин: «Вопреки расхожему образу, рисовавшего полуграмотного лавочника с бутылкой самогона в одной руке и с топором в другой, православно-патриотическим движением руководили люди, которые зачастую составляли цвет тогдашнего общества и являлись гордостью России. Назову лишь некоторые имена. Редактор самой авторитетной газеты России «Новое время» Александр Суворин, знаменитые историки Дмитрий Иловайский и Николай Лихачёв, филолог профессор Борис Никольский, художники Константин Маковский, Николай Рерих, Аполлон Майков и Виктор Васнецов, священнослужители — известный миссионер архимандрит Арсений, протоиерей Иоанн Восторгов, протоиерей святой Иоанн Кронштадтский, будущий патриарх-мученик Тихон (Белавин). А если взять политических деятелей, то в первую очередь стоит назвать Владимира Пуришкевича, Василия Шульгина, Николая Маркова, чьи яркие зажигательные патриотические речи в стенах Государственной Думы невольно вызывали гром аплодисментов даже в рядах врагов-либералов!»

В 1906–1908 гг. черносотенцы были самым массовым общественно-политическим движением России, самой крупной организацией был Союз Русского Народа. По подсчетам Департамента полиции черносотенцев в это время насчитывалось около 500 тыс. чел. Сами черносотенцы числили в своих рядах до трех миллионов.

Владимир Андреевич Грингмут писал: «Почетно ли это название – «чёрная сотня»? Да, очень почетно. Первыми поднявшими знамя «За Веру, Царя и Отечество» были большею частью русские люди простого звания, крестьяне, мещане, а простой народ в прежние времена звался «чернью», «чёрными людьми»… Нижегородская чёрная сотня, собравшаяся вокруг Минина, спасла Москву и всю Россию от поляков и русских изменников, и к этой славной черной сотне присоединился и князь Пожарский с верными царю русскими боярами. Все они были настоящими черносотенцами, и все они стали, как и нынешние черносотенцы-монархисты, на защиту православного монарха, самодержавного царя».

Вместе с тем Грингмут стремился воспрепятствовать тенденции превращения черносотенных организаций в типичные политические партии, занимающиеся главным образом выборами в Государственную Думу. Он считал, что у черносотенного движения есть более высокие и вечные цели — национальное и религиозно-нравственное возрождение русского народа.

Для достижения цели нужно было работать сразу в нескольких направлениях: духовного и нравственного просвещения, переубеждения противников — либералов и революционеров без применения насилия в вопросах модели государственного управления, отношения к первой российской конституции. В публикациях и выступлениях затрагиваются темы образования в школах, училищах и гимназиях, женское образование, создание национальных русских школ для нравственного воспитания граждан, выстраивание национальной политики для проживания граждан с разными обычаями и вероисповеданиями, обсуждаются вопросы участия интеллигенции в революции 1905 г., еврейских революционеров и возможного западного финансирования революционных событий. Осенью 1906 г. В.А. Грингмут печатает официальную программу «Руководство черносотенца-монархиста». В систематизированной и доступной для простого человека форме вождь монархистов давал ответы на все важнейшие социально-политические вопросы современности.

Грингмут предпринимал попытки создания образцовой русской национальной школы. По его инициативе в декабре 1906 г. были созданы особые школьные комиссии при отделах Союза Русского Народа, а с 1 сентября 1907 планировалось открыть в Москве 1-й класс Кирилло-Мефодиевской гимназии.

Слова С.Ю. Витте министру внутренних дел П.Н. Дурново спустя некоторое время возымели свое действие. Издательская деятельность В.А. Грингмута и активная борьба со своими противниками — либералами, революционерами, в том числе евреями, привели к привлечению к суду по обвинению в «возбуждении вражды одной части населения против другой». В изданиях программы партии, в отдельных новостных статьях «Русский и еврейский элемент в нашей революции» 1906 г.» евреи числились в списке «внутренних врагов», мешающих достижению целей. В то время волна еврейских погромов, захлестнувших Россию, пошла на убыль и в массовых грабежах были обвинены члены Союза Русского Народа.

Как пишут исследователи, еврейский вопрос стоял у этого движения особым пунктом, а среди либеральной публики и революционных террористов действительно было много евреев. Мнения по тому, как решить этот вопрос — оставить ли черту еврейской оседлости, нужно ли равноправие и к чему это приведет — разнились. Однако, ряд историков сходится во мнении, что ни один из известных громких еврейских погромов не был организован монархическими партиями. Возможно то, что В.А. Грингмут во всех изданиях ограничивался только жесткой критикой без призыва к насилию (разрешалось действовать только мирными, законными средствами и монархической пропагандой) и стало одной из причин, по которой эти публикации не имели последствий, и в рамках судебного процесса он был оправдан.

Как пишет ряд исследователей, нередко погромы того времени, такие как как кишинёвский погром 1903 г., возникали не по причине расовой ненависти к евреям, а из-за того, что сферы влияния на рынках города не могли поделить между собой еврейские и молдавские лавочники. Причем жертвы были с обеих сторон. Духовенство, входившее в Союз Русского Народа, нередко осуждало подобные действия (митрополит Антоний Волынский и другие). Что же касается остальных погромов, то они, по словам историка В.Андрюхина, приходились главным образом на годы первой русской революции, когда в стране фактически шла малая гражданская война, и разные тёмные элементы, главным образом уголовные, занимались грабежом и убийствами, зачастую прикрываясь громкими политическими лозунгами, включая и «монархические призывы»…

В 1907 г. В.А. Грингмуту, который продолжил деятельность после судебного процесса, удалось установить контакт с представителями антисоциалистических движений Франции и Швейцарии с целью дискредитации социалистических идей. В августе 1907 г. он подготовил доклад «О международной борьбе против революции и социализма» и начал деятельно готовиться к проведению международных противосоциалистических конгрессов, которые планировалось провести сначала в Париже, а затем в Берлине и Москве.

В 1907 г. накануне своей поездки по городам России для встречи с единомышленниками В.А. Грингмут заболел, но вопреки совету врача решил поехать в Рязань. Вернувшись, он слег с воспалением легких. 28 сентября 1907 г. Владимир Андреевич Грингмут умер.

В двадцатый день после кончины В.А.Грингмута заупокойную литургию в храме Скорбященского монастыря отслужил его хороший друг – ректор Тульской Духовной семинарии архимандрит Алексий Симанский, будущий Патриарх Московский и всея Руси, который приехал из Тулы специально для этого.

В день рождения В.А. Грингмута в 1909 г. протоиерей И.И. Восторгов совершил панихиду на могиле покойного журналиста в Скорбященском монастыре.

В 1910 г. коллеги из издательства и Союз Русского Народа поставили надгробный крест-памятник на могиле действительного статского советника Владимира Андреевича Грингмута, русского политического деятеля, историка и публициста. Крест был установлен напротив кладбищенского храма Трех Святителей неподалеку от надгробия Юрия Николаевича Говорухи-Отрока, который также был похоронен на территории Скорбященского монастыря.

Памятник Грингмуту создал знаменитый русский художник Виктор Васнецов, состоявший в Союзе Русского Народа. Он же ранее создал надгробный памятник для Юрия Николаевич Говорухи-Отрока. На памятнике были высечены предсмертные слова Грингмута: «Православные русские люди, собирайтесь, объединяйтесь, молитесь». Созданный Виктором Васнецовым на могиле Грингмута В.А. памятник имеет сходство с сооружённым на месте убийства Великого Князя Сергея Александровича на Сенатской площади в Кремле, который был освящён 2 апреля 1908 г. После революции 1917 г. и крест, и могила были уничтожены.

После смерти Владимира Андреевича Грингмута идея создания сети Кирилло-Мефодиевских школ (низших, средних и высших), которые в научном отношении не уступали бы европейским, но были бы образцами религиозно-нравственного, русского национального воспитания не получила широкого распространения. Но все-таки CРН в Петербурге и Одесский Союз Русских Людей открыли собственные гимназии, а в Москве были созданы 2 двухклассные церковно-приходские школы, одна из которых, носила имя Грингмута. Его имя было присвоено и Церковно-учительским курсам, открытым 8 сент. 1911 в московском Высоко-Петровском монастыре.

После 1917 г. судьба многих членов монархической партии оказалась трагической. Многие погибли в годы большевистского террора, кое-кому удалось бежать за границу. После революции сведения о семье Грингмута теряются. Известна очень скупая информация о месте захоронения одной из дочерей Владимира Андреевича Надежды Владимировны Грингмут, которая была замужем за итальянцем Карло Бёклин, на российском некрополе на кладбище Аллори во Флоренции в Италии. Предположительно вся семья В.А. Гринмута эмигрировала после Октябрьской революции.

Список литературы

https://www.personalhistory.ru/papers/%D0%9C%D0%BE%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F%20%D0%B6%D0%B5%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F%20%D0%B3%D0%B8%D0%BC%D0%BD%D0%B0%D0%B7%D0%B8%D1%8F%20%D0%A4%D0%B8%D1%88%D0%B5%D1%80%201872_1912.htm

https://imwerden.de/pdf/talalay_rossijsky_nekropol_v_italii_2014.pdf

https://ru-history.livejournal.com/4885961.html

https://www.delonn.ru/post/view?id=2338

Подробнее →

Окно в прошлое. Виртуальный музей. Княжна Александра Голицына, основательница Скорбященского монастыря

Денис Жеребятьев

Княжна Александра Голицына, основательница Скорбященского монастыря

Княжна Александра Владимировна Голицына (3 февраля 1831, Москва – 15 июля 1900, Крюково) – представительница известнейшего старинного дворянского рода князей Голицыных. Она была основательницей общества сестер Милосердия, Филаретовской больницы для помощи тяжелобольным женщинам, храмостроительницей, меценатом, пожертвовавшей свое имение для устроения на его территории православного женского монастыря «Всех скорбящих радости».

Княжна Александра Голицына

Происхождение

Княжна Александра происходила из древнейшего и знатнейшего рода князей Голицыных. Она была младшей дочерью тайного советника князя Владимира Сергеевича Голицына, генерал-майора, участника Наполеоновских войн и Кавказских походов, командующего Московским ополчением в Крымскую войну (1853 – 1856 гг.) и Прасковьи Николаевны Матюниной, саратовской помещицы.

Ее дедом по мужской линии был князь Сергей Фёдорович Голицын (1749 – 1810), генерал от инфантерии, генерал-губернатор Риги, член Государственного Совета. Ее бабушка — Варвара Васильевна Голицына (урожденная Энгельгардт), фрейлина императрицы Екатерины II, кавалерственная дама ордена св. Екатерины (с 1801 г.), родная племянница светлейшего князя Григория Александровича Потемкина-Таврического. Заботами дяди деревенские барышни Варвара и Надежда Энгельгардт получили блестящее образование и сделались украшением двора Екатерины II, где обзавелись нужными связями.

Семья Владимира Сергеевича Голицына находилась в добрых семейных отношениях со своей тетей по матери Надеждой Васильевной Шепелевой, урожденной Энгельгардт, супругой генерал-майора сенатора действительного тайного советника Петра Амплиевича Шепелева.

Молодые годы

В метрической книге так описывается рождение княжны Александры Голицыной в 1831 году: «В доме господина Аргамакова у жительствующих по найму г-на Действительного Статского Советника кавалера князя Владимира Сергеевича Голицына и супруги его княгини Прасковьи Николаевны Голицыной, урожденной Матюниной, сего февраля 3-го числа родилась дочь княгиня Александра; молитвовал сего числа, а крестил 12-го февраля Софийской на Лубянке церкви священник Александр Петрович Богданович с диаконом Петром Саввиным Арсеньевым и пономарем Андреем Михайловым. Восприемниками при крещении были родный брат новорожденной княжны князь Дмитрий Владимирович Голицын и г-жа Действительная Тайная Советница Надежда Васильевна Шепелева».

Крестная мать Александры, Надежда Васильевна Шепелева, сестра княгини Варвары Васильевны Голицыной, неоднократно помогала семье Голицыных. Свою первую дочь Надежду (1822 – 1833) Владимир Сергеевич, вероятно, назвал в ее честь.

Молодые годы княжны Александры Голицыной прошли в Москве. Ее отец князь Владимир Сергеевич Голицын с 1829 г. состоял на службе в Министерстве внутренних дел. Молодая княжна родилась в неспокойное время. В 1830 г. в Москве началась эпидемия холеры. В годы эпидемии семья Голицыных и Энгельгард в лице тёти Надежды Шепелевой оказывали меценатскую помощь Тихвинской церкви, тётя неоднократно жертвовала средства на благоустройство этой церкви.

От холеры умерли малолетние дети князя Голицына. Трёхлетний сын Дмитрий (старший) умер в 1831 году. Обладая литературным и музыкальным даром, князь Владимир Сергеевич выразил скорбь о потере сына в романсе, который написал на стихи А.С.Пушкина «Дарует небо человеку». Князь и его семья поддерживали теплые отношения с поэтом и неоднократно с ним встречались, когда поэт приезжал в Москву в 1829 и 1931 гг.

В 1833 году от холеры умирает десятилетняя дочь князя Надежда. Спустя год в 1834 году не стало тёти Надежды Шепелевой, а позже в 1835 году – сына, князя Дмитрия (младшего). Участки для погребения детей Голицыных и Надежды Шепелевой были выбраны на Миусском кладбище напротив здания храма. Молодую княжну Александру болезнь обошла стороной.

Не имея прямого наследника, Надежда Васильевна решила завещать свое имение, расположенное на Новослободской улицы у Бутырской заставы, а также накопленный ею капитал, детям племянника князя Владимира Сергеевича Голицына — его старшему сыну Сергею, которому исполнилось 11 лет.

Территория усадьбы вдовы действительного тайного советника Н.В.Шепелевой на Новослободской улице, которая в дальнейшем стала территорией Скорбященского монастыря, была очень обширна и включала более шести десятин. Эта усадьба включала в себя доставшейся ей от предыдущего владельца генерал-майора Я.Е.Вадковского длинный одноэтажный деревянный дом со службами и флигелями, обширный парк и большую луговину. Другой частью ее имения был располагавшийся неподалеку сад Энгельгард на Самотёке, созданный Н.В.Шепелевой в годы её жизни. Вдоль сада протекала река Неглинка, в саду был большой водоем.

После смерти тёти Н.В.Шепелевой, оставившей приличное состояние своему племяннику, князь Владимир Сергеевич Голицын в 1835 г. решил временно оставить службу. Получив чин действительного статского советника, он начал заниматься управлением усадьбой и перевез свою семью в полученное по завещанию имение. Семья Голицыных жила в своём имении в Новом Сущево несколько лет после вступления во владение. Безбедному существованию семьи Голицыных помог полученный по завещанию капитал и крупный карточный выигрыш князя В.С. Голицына у азартного игрока в 1829 г. Это была баснословная по тому времени сумма в 200 000 рублей.

Чтобы найти занятие для проявления своих литературных талантов и иметь небольшой заработок, князь Владимир Голицын в 1835 г. поступает сотрудником в журнал современного просвещения «Телескоп». Журнал издавался в Москве Николаем Надеждиным. В нем Владимир Сергеевич работает в качестве сотрудника два года вплоть до закрытия издательства.

С самого детства княжны Александры дом Голицыных был полон представителями аристократического мира, интересными творческими личностями, именитыми дворянами. В нем собирались артисты и литераторы, семья князя покровительствовала выдающимся людям и талантам. Семья Голицыных поддерживала отношения со своими именитыми и влиятельными соседями, среди которых была семья статского советника А.М.Рябинина, первого директора Московского ассигнационного банка (1804—1809 гг), а также семьи князей Скавронских, Ляпуновых и Толстых.

Князь Владимир Голицын был знаменит на всю Москву как неистощимый и остроумный весельчак, организатор бесконечных праздников и забав. Своей острой сатирой он иногда больно ранил самолюбие властных особ и портил с ними отношения. В его доме устраивались музыкальные вечера, собирались артисты и литераторы, время он проводил в балах, маскарадах, в концертах. Князь Голицын отличался умом и способностями, был большим знатоком и любителем музыки, не чуждался и литературы. Он был ценителем словесности, любил знакомиться с выдающимися людьми и покровительствовать талантам.

А.М.Фадеев, хорошо знавший отца семейства князя В.С. Голицына, так писал о нём: «У него была страсть к каламбурам, более или менее удачным, которыми он пересыпал все свои речи. Он был тонкий гастроном, любил хорошо поесть, а еще более угощать других, и великий мастер устраивать всякие светские увеселения: сочинял стихи, водевили, пел комические и сатирические куплеты собственного сочинения и сам себе аккомпанировал на фортепиано».

В первой трети XIX века золотой век дворянства, пережившего наивысший расцвет при Екатерине II, был уже позади. Многие дворяне, привыкшие к широкому образу жизни, начинают испытывать финансовые трудности. Работа сотрудником журнала «Телескоп» не приносила большого дохода семье и служила скорей отдушиной и способом самовыражения для отца семейства. Со временем денег стало недоставать, появились долги, и князь решает вернуться на военную службу.

Когда княжне Александре было 8 лет, семья Голицыных оставляет усадьбу в Новом Сущево управляющему и переезжает на место службы отца на Кавказ, где он служил в корпусе в чине полковника. Это было неспокойное время, шла война. Чтобы свести концы с концами, управляющему усадьбой в Новом Сущево было разрешено сдавать в наем усадьбу и сад Энгельгард на Самотёке, переименованный князем в заманчивое название «Эльдорадо», в том числе под увеселительные заведения, маскарады и прочее.

В 1840 г. князь командовал кавалерией в экспедиции Ганафьева в Большую Чечню и экспедиции генерала Граббе. В 1841 г. при взятии аула Чиркея он был ранен. В 1843 г. князь В.С. Голицын был произведён в генерал-майоры и назначен командиром центра Кавказской линии, поэтому позднее получил прозвище «Centre», что означает «Центральный».

Во время службы князя В.С. Голицына на Кавказе все десять неспокойных лет его семейство жило в имении Владибучи. Дом, в котором они жили в Дагестане, сохранился по сей день и охраняется как памятник истории.

Каждое лето Владимир Сергеевич вместе с семьей приезжал на лечение в Пятигорск. Вокруг него и его семьи, как и в его имении в Новом Сущёво, собиралось лучшее общество приезжих из России и Кавказской армии. Князь, находясь на службе на Кавказе, был знаком со многими писателями и поэтами — с А.С. Пушкиным, Н.В. Гоголем, князем П.А. Вяземским. В 1841 году к обществу князя примкнул и М. Ю. Лермонтов. Голицын с некоторой степенью иронии отозвался о кружке знакомых Лермонтова, заявив: «Здешних дикарей надо учить». Тем не менее, это говорит о том, что ему как более опытному литератору и командиру было чем поделиться с младшими товарищами в литературном опыте — стихах, водевилях и комических и сатирических куплетах, которые он любил сочинять. Князь и его семья были среди тех, кто искренне переживали преждевременную кончину поэта М.Ю. Лермонтова. Параллельно с военной службой Владимир Сергеевич успевает работать над составлением «Полного собрания кабардинских древних обрядов», занимается строительством школ, устройством базаров (рынков).

В 1843 г. от болезни умирает Мария Александровна (в браке с Иваном Аркадьевичем Нелидова), внебрачная дочь фаворитки Александра I В.И. Туркестановой, которую взялся воспитывать князь В.С. Голицын. Мария, внебрачная дочь Александра I, с момента рождения проживала в семье князя В.Г. Голицына и для юной княжны Александры стала старшей сестрой. В 1844 г. в ходе военных походов и борьбы с войсками Шамиля погибает брат княжны Александры Владимир Голицын.

В 1846 году произошло вторжение войск Шамиля в Кабарду. Начальник центра Кавказской линии генерал Голицын, «допустивший кабардинцев так скрытно приготовиться к общему восстанию и уходу в горы навстречу Шамилю», был смещен князем М.С. Воронцовым с должности главнокомандующим войсками на Кавказе за беспечность. Некоторое время князь продолжать жить с семьей в имении Владибучи на Кавказе.

В 1849 г. князь Голицын оставляет службу в чине тайного советника и вместе с семьей возвращается обратно в Москву в свое имение в Новое Сущёво. Первое упоминание о перестройке имения Голицыных содержится в записях священника монастыря Всех скорбящих радости И.Сперанского: «По своем переезде со всем семейством в Москву, князь перестроил дом, бывший Шепелевой, и в самом фасаде несколько изменил его». Приехав в Москву, князь был принят в английский клуб и вместе с родственником военным губернатором Москвы Дмитрием Владимировичем Голицыным стал его старейшим членом.

В конце 1840-х годов появляется интерес к частным садам. На летнее время предприниматели охотно берут их в аренду у хозяев под развлекательные увеселительные цели. Среди предпринимателей, бравших сад Голицыных в аренду в конце 1840-х – начале 1850-х гг., был Карл Раппо, открывший и обустроивший там увеселительный сад Тиволи по примеру европейского сада в Копенгагене. Считается, что сад Тиволи Карла Раппо был первым парком нового типа. По его образцу сложился тип русского городского увеселительного сада, в котором были несколько аллей для прогулок, скамейки, пруд или река, открытая эстрада, театральное здание, ресторан с летней верандой.

Обязательными в такого рода садах были фейерверки, иллюминации, выступления цыганских хоров и русских оркестров, трюки акробатов, канатоходцев и жонглеров, гастроли приезжих знаменитостей. Популярны были «рассказчики из еврейского быта» и «рассказчики из народного быта», танцовщицы и шансонетки. На летних парковых сценах выступали театральные актёры, оркестры играли танцевальную музыку, в деревянном балагане давались представления для детей — кукольный Петрушка. По натянутому канату над прудом ездил на велосипеде канатоходец.

О голицынской усадьбе вспоминал литератор Николай Греч, описывая поездку в Москву в 1852 году: «Из загородных московских увеселительных мест посещал я сад князя Голицына… В воскресенье было у него до трех тысяч посетителей». В 1853 г. в ходе циркового представления Карла Раппо в парке был запущен воздушный шар и сделана красивая иллюминация, о чем в газете Москвитянка была размещена заметка «Воздушное путешествие г.Вейнерба и девицы Луции». Сдача в аренду увеселительного парка на лето приносила хороший доход. После окончания срока аренды сада Карлом Раппо участок сдали преуспевающему московскому кондитеру итальянского происхождения Людвигу Ивановичу Педотти. Сад вернул свое название «Эльдорадо».

В 1853 г. началась Крымская война (1853 – 1856 гг.). Сергей, старший брат княжны Александры, предложил ей приобрести у него усадьбу в связи с его участием в Крымской войне. Княжна Александра дала согласие на покупку. Многие владельцы усадеб начинают продавать их в это сложное время. В 1850-е гг. княжна А.В. Голицына также приобрела у А.Ф. Рябининой соседний участок земли. Деревянная ограда, разделяющая сад княжны и землю А.Ф. Рябининой, была снесена.

Во время Крымской войны в 1855 году 62-летний князь Голицын вновь поступил на военную службу командующим Московским ополчением. В это тревожное время, когда на войне были муж и сыновья, больная княгиня П.Н. Голицына составляет прошение на имя Московского митрополита Филарета (1782 – 1867) о разрешении строительства церкви в доме её дочери Александры: «Посему Ваше Высокопреосвященство, Милостивейшего Архипастыря, всепокорнейше прошу, по преклонным летам и болезненному состоянию моему, исходатайствовать у Святейшаго Синода разрешение на устроение в доме дочери моей просимой Церкви, с дозволением иметь оную пожизненно; и о сем моем прошении учинить Милостивейшее Архипастырское решение». Прошение П.Н. Голицыной было удовлетворено.

Начались строительные работы, которые велись с благословения митрополита под наблюдением наместника Лавры архимандрита Антония. Почти все мастера — столяры, резчики, позолотчики, живописцы и др. были из Троицкой Сергиевой Лавры, или указаны наместником Лавры Антонием. Домовая церковь была построена в восточной части княжеского дома и по своим размерам была достаточно невелика. Вот какова была эта домашняя церковь по словам протоиерея И. Сперанского: «Вышина церкви внутри одна сажень два аршина пять вершков; ширина три сажени один аршин пять с половиною вершков; длина алтаря две сажени… Иконостас одноярусный, деревянный украшен простою резьбою, которая местами позолочена» (И. Сперанский, стр.17).

Домовая церковь во имя Божьей Матери Всех Скорбящих Радости была построена в память бабушки княгини Варвары Васильевны Голицыной (Энгельгард), о которой в семье хранилась добрая память. Варвара Васильевна на старости лет после смерти мужа хотела уйти жить в монастырь для уединения и молитв. Она много занималась благотворительностью, меценатством, строительством таких социально значимых объектов как богадельня и других

В 1861 г. князь В.С. Голицын умирает. После смерти князя усадьба остается в полном распоряжении его дочери Александры. Супруга почившего князя, княгиня П.Н. Голицына очень тяжело перенесла смерть мужа. По совету врачей для успокоения души и нервов она была вынуждена оставить свою усадьбу и переехать жить на квартиру, а после уехать из Москвы. Одним из важных вопросов после отъезда Параскевы Николаевны из усадьбы стал вопрос о том, на чьё попечение оставить домашнюю церковь. Основным условием существования домовой церкви является сам факт жизни просителя, после кончины которого необходимо было бы упразднить саму церковь и все принадлежности передать приходскому храму, в данном случае Тихвинской церкви. После смерти князя усадьба осталась в полном распоряжении его дочери княжны Александры.

В 1861 г. княжна Александра осуществляет свое решение об уходе из мира и молитве за всех. Примером и поддержкой в ее решении была жертвенная жизнь бабушки Варвары Васильевны Голицыной, урожденной Энгельгард и ее сестры Надежды Васильевны Шепелевой, урожденной Энгельгард.

По совету митрополита Филарета 14 февраля 1862 г. княжна Александра подаёт прошение об учреждении в доме Голицыных на Новослободской улице общества сестер милосердия. Это решение княжны, изъявившей желание создать приют для иногородних монахинь и больницу, стало первым камнем, заложенным в фундамент будущего Скорбященского монастыря. Княжна Александра присвоила больнице имя Филаретовской, в честь митрополита Филарета.

Государь Император Александр II через определение Святейшего Синода одобрил решение княжны. На обеспечение существования упомянутых заведений княжна Александра пожертвовала часть своего недвижимого имущества, а также деньги (2,7 тыс. рублей в акциях Ярославской железной дороги) в пользу Троице-Сергиевой Лавры. 19 апреля 1863 г. согласно указу Святейшего Синода церковный дом и прочие строения, равно как и земля, по описи были введены в собственность Лавры.

16 мая 1863 г. княжной А.В. Голицыной была составлена дарственная, по которой «дом и прилежащие к нему строения и землю огородную, более 10-ти десятин, пожертвовать Свято-Троицкой Сергиевой Лавре, дабы предполагаемое богоугодное заведение состояло в заведении духовного начальства и под наблюдением Лавры, по вере её в благодатную помощь Преподобных Отец Сергия и Никона, а ей, Княжне для жительства оставить половину дома в западной части от церкви пожизненно; восточную часть дома – нижний и верхний этажи – занять приютом и больницей».

Часть средств на основание упомянутых учреждений была пожертвована в 1868 г. княгиней
М.А. Куракиной – на строительство и переоборудование одного из флигелей для Филаретовской больницы, за что Лаврским Учреждённым Собором княгине была вынесена благодарность и предоставлено свидетельство на право распоряжения флигелем больницы с целью её благоустройства бесплатно в течение 14 лет до ноября 1881 г. Сама княжна А.В. Голицына тоже неоднократно оказывала приюту и больнице дополнительную помощь в виде облигаций разных компаний в 1864 г. и позднее.

Позднее территория усадьбы была перепрофилирована под новые нужды. Существование достаточного количества жилых и хозяйственных строений не потребовало дополнительного строительства, изменения касались в большинстве случаев переоборудования помещений.

Для благотворительных целей княжна отдала половину своего дома, а также перестроила один из флигелей, соединённый с домом крытым переходом. Во флигеле расположилась Филаретовская больница для неизлечимо больных женщин. Больница была так названа княжной в воспоминание блаженной памяти митрополита Московского и Коломенского Филарета. Она стала первым прообразом современных хосписов.

Княжна Голицына также основала в своем доме приют для двадцати монахинь, сборщиц подаяния. Для этого приюта она отделила восточную половину своего дома, где и была освящена церковь во имя иконы «Скорбящей Божьей Матери».

Торжественное открытие приюта состоялось 11 ноября 1865 г. «В открытии приюта приняли участие многие знатные лица Москвы: наместник Лавры архимандрит Антоний, граф Шереметьев, княгиня Ольга Долгорукая, граф В.Н. Мусин-Пушкин, граф В.Н. Гудович, генеральша А.Ф. Рябинина, князь С.М. Голицын, игуменья Костромского Анастасьина монастыря Мария».

Участие представителей Костромского Анастасьина монастыря в открытии приюта было не случайно. Этот монастырь был одним из первых в социальном служении и просветительской деятельности. Для работы в больнице был набран персонал, состоявший из врача и достаточного числа сестёр милосердия. Количество персонала приюта доходило до 50 человек. У всех созданных заведений существовал свой устав, который был одобрен митрополитом.

Для поддержания на будущее время Филаретовского больничного отделения неизлечимых больных княжна Александра в 1876 г. пожертвовала в Троице-Сергиеву Лавру облигации Московского Кредитного общества на сумму десять тысяч рублей с тем условием, чтобы проценты с капитала своевременно выдавались ответственному за содержание больницы (княжне) или кому будет назначено после неё на содержание пяти кроватей неизлечимо больных Филаретовского отделения.

Описывая устройство территории усадьбы княжны Голицыной в 1888 г. благочинный Спасо-Андрониевского монастыря архимандрит Григорий отметил: «Попечительница занимает западную половину дома, а для сестер милосердия комнаты устроены в восточной половине, где находится церковь, и кроме того, в нижнем полуэтаже западной половины дома, как вверху, так и внизу, при одном общем коридоре, по пяти комнат на той и другой стороне коридора. В нижнем полуэтаже восточной половины дома помещаются монахини-сборщицы, в отведенных для них комнатах, по две и по три в одной комнате, как и сестры милосердия. Некоторые из последних, за множеством их, и простые служанки размещены в верхнем этаже одного из флигелей, который с главным домом соединен крытым переходом, а в нижнем этаже того же флигеля – кухня и общая столовая. Помещение для неизлечимо больных открыто в другом отдельном от дома флигеле, где и комната для дежурной сестры милосердия».

В 1889 г. княжна А.В. Голицына обратилась к Епархиальному Начальству с прошением о преобразовании Общества сестер милосердия в монастырь с наименованием его Всех скорбящих радости. В прошении княжна А.В. Голицына заявила, что материальное обеспечение монастыря будет заключаться в следующем:

Во владение монастыря поступит пожертвованный ею для приюта дом со всеми необходимыми службами, ценность коих не менее 50 000 р.
Домовая церковь, благолепно украшенная и снабженная всеми церковно-богослужебными принадлежностями.
Западную часть дома со всеми комнатами до самой церкви княжна А.В. Голицына оставляет пожизненно за собой с тем, чтобы она могла распоряжаться частью дома, равно и принадлежащими к ней службами, без всякого стеснения от монастырского Начальства; а после ее смерти и эта часть дома поступит в собственность монастыря.
Пожертвованная ею в пользу приюта и ныне состоящая в его владении земля при доме также будет передана монастырю. Земли этой имеется более 10 десятин и стоимость ее не менее 312000 р.
Во владение монастыря поступят пожертвованный ею капитал на содержание домовой церкви в 18 акциях Московско-Ярославской железной дороги, по 150 р. и десять 5 % облигаций Московского Городского Кредитного Общества на сумму 10000 рублей.
Княжна А.В. Голицына обязуется при учреждении монастыря пожертвовать в его пользу 20000 р. Деньги эти составят неприкосновенный капитал, из них 15000 будут отчислены на монастырь, а 5000 будут храниться, как обеспечение священнослужителям. Кроме этого княжна дает в обеспечении монастыря приобретенную ею землю в Московском уезде от 60 до 70 десятин, из коих 40 десятин покрыты лесом.

Также княгиня выразила желание, чтобы учрежденный монастырь доставлял приют и содержание пищей монахиням-сборщицам иногородних монастырей.

Торжественное открытие монастыря состоялось 16 (29) сентября 1890 г. На открытии присутствовали митрополит Московский и Коломенский Иоанникий, основательница монастыря княжна А.В. Голицына, благотворительница купчиха А.А. Смирнова, генерал-лейтенант С.М. Духовский и другие лица.

Немалую помощь в построении монастыря оказала его благодетельница тайная монахиня Рафаила (в миру купчиха Акилина Алексеевна Смирнова), на средства которой был построен собор Всемилостивого Спаса по проекту архитектора И.Т. Владимирова.

Строительство собора и его украшение было окончено 25 октября 1894 г. В 1900 г. при монастыре была открыта женская одноклассная церковно-приходская школа, а также построены два каменных двухэтажных корпуса, в одном из которых расположилась монастырская трапезная, кухни и кельи, а в другом, близ кладбищенских ворот, помещения для монахинь, следящих за порядком на кладбище. Через три года в двухэтажном здании трапезной заложили храм во имя архангела Рафаила и окончили постройку в 1900 г.

Основательница Скорбященского монастыря княжна Александра Владимировна Голицына умерла в 1900 г. Она была похоронена на территории Скорбященского монастыря отдельно от семейного захоронения Голицыных, которое располагалось на Миусском кладбище. Помимо Владимира Сергеевича (16 марта 1794 — 19 января 1861, умер от простуды) там были похоронены его супруга Прасковья Николаевна, урожденная Матюнина (2 октября 1798 — 29 июля 1881), дети Дмитрий (19 ноября 1828 — 30 марта 1831), Надежда (3 марта 1822 — 25 февраля 1833), Дмитрий (сентябрь 1833 — 15 августа 1834 года), внук Владимир Сергеевич (9 января 1873 — 17 ноября 1879).

В одной из московских газет приводится следующее описание прощания с княжной: «Вчера 19 июля в Скорбященском монастыре, что у Бутырской заставы, было совершено погребение основательницы его, дочери тайного советника, княжны Александры Владимировны Голицыной. Гроб с прахом почившей накануне в седьмом часу вечера был перенесен при печальном перезвоне колоколов из Скорбященской церкви в соборный храм, и здесь о. архимандритом Товией с прочим духовенством была отслужена заупокойная всенощная, при большом стечении богомольцев. Вчера заупокойную литургию и отпевание тела почившей совершал преосвященный Парфений, епископ московский с архимандритами: Митрофаном и Товию, с протоиереями П.В. Преклонским и В.М. Славский, законоучителем Екатериненского института о. Арсеньевым и семью священниками. Пел Чудов хор. В церкви присутствовали игумении московских монастырей, представители аристократического мира столицы, родственники и масса народа. На гроб усопшей, закрытый покровом из серебряного глазета, было возложено десять роз».

Даже после смерти княжны А.В. Голицыной средства, завещанные ею монастырю, продолжали служить. Скорбященский монастырь вплоть до революции 1917 г. активно строился, он занял место одного из первых православных монастырей в социальном служении и женском духовном образовании.

Список источников и литературы

А. М. Фадеев. Воспоминания//Русский Архив, 1891, № 2-12.
http://kraevedsvao.ru/istoriya-miusskogo-kladbishha/
http://medalirus.ru/portret/varvara-vasilevna-golitsyna.php
https://proza.ru/2013/10/09/1072
https://drevlit.ru/docs/kavkaz/XIX/1840-1860/Poltorackij/text2.php
http://drevlit.ru/docs/kavkaz/XIX/1840-1860/Poltorackij/text1.php
https://otzyv.ru/review/157239/
Жеребятьев Д. И. Методы трёхмерного компьютерного моделирования в задачах исторической реконструкции монастырских комплексов Москвы. — МАКС Пресс Москва, 2014. — 200 с.
История Скорбященского монастыря. Протоиерей Иоанн Сперанский. Москва. 1915.

Подробнее →

Окно в прошлое. Виртуальный музей. Известные люди России, связанные со Скорбященским монастырем

Денис Жеребятьев

Собор Всемилостивого Спаса Скорбященского монастыря.

Известные люди России, связанные со Скорбященским монастырем

Основание, строительство и деятельность православной женской обители Скорбященского монастыря неразрывно связаны с именами известных людей России: знаменитыми гражданами, уважаемыми дворянскими родами, меценатами, деятелями науки, искусства, культуры, внесшими свой вклад в ее развитие.

Важнейшую роль в появлении православного женского монастыря на месте старинной дворянской усадьбы у Бутырской заставы сыграли представители известного дворянского рода Голицыных в лице Прасковьи Николаевны, Владимира Сергеевича и особенно их дочери княжны Александры Владимировны. Именно ее стараниями в главном усадебном доме была основана домовая церковь Всех скорбящих радости. Затем появляется Общество сестер милосердия, Филаретовская больница для тяжелобольных женщин, приют для иногородних монахинь-сборщиц. Позднее вся усадьба передается в собственность Троице-Сергиевой Лавры, и в конце XIX в. на окраине Москвы возникает Скорбященский монастырь.

Княжна Александра Голицына

Его основательница издержала приличную сумму денег на поддержание всех созданных при усадьбе социальных служб, а позднее монастыря, строительство необходимых строений, оплату содержания священнику и диакону. Помимо территории усадьбы и хозяйственной земли она пожертвовала свои капиталы, акции Московско-Ярославской железной дороги, облигации Московского Городского Кредитного Общества.

Друзья семьи Голицыных, соседи, именитые граждане, церковные деятели, меценаты, деятели науки, искусства и культуры старались помогать доброму начинанию Голицыных — со времени появления первой домовой церкви Всех Скорбящих Радости, открытия монастыря и вплоть до его окончательной ликвидации в 1929 г.

11 ноября 1865 г. на торжественном открытии приюта среди гостей — активных участников осуществления планов княжны значатся такие известные люди Москвы, как наместник Лавры архимандрит Антоний, граф Шереметьев, княгиня Ольга Долгорукая, добрый друг В.С. Голицына граф В.Н. Мусин-Пушкин, граф В.Н. Гудович, генеральша А.Ф. Рябинина (семья статского советника первого директора Московского ассигнационного банка А.М. Рябинина долгое время проживала по соседству до 1850-х г.), князь С.М. Голицын, известный общественный деятель, будущий директор Голицынской больницы, игуменья Костромского Анастасьина монастыря Мария.

Родственница князей Голицыных княгиня М.А. Куракина пожертвовала в 1868 г. часть средств на строительство и переоборудование одного из флигелей для Филаретовской больницы. За это Лаврский Учреждённый Собор вынес княгине благодарность. Ей было предоставлено свидетельство на право распоряжения флигелем больницы с целью её благоустройства в течение 14 лет до ноября 1881 г. Куракинский больничный корпус был выстроен напротив Филаретовского корпуса.

Среди благотворителей стоит упомянуть племянницу княжны Александры Голицыной — Варвару Фёдоровну Духовскую, урожденную княжну Голицыну, и ее супруга Сергея Михайловича Духовского, начальника штаба Московского военного округа, генерала от инфантерии.

Сергей Михайлович Духовской

Варвара Фёдоровна Духовская

Варвара Фёдоровна, периодически проезжая через Москву, посещала усадьбу своей тёти у Бутырской заставы и часто гостила там. В своих воспоминаниях она описывает первую встречу с тётей и ее родителями в 1858 г., а также впечатление о том социальном служении, которым занималась княжна Александра Владимировна и её родители: «Четырехъ летъ меня повезли въ Петербургъ; проездомъ черезъ Москву, на несколько дней остановились мы у тети Александры Владимировны ГОЛИЦЫНОЙ; в молодости у нея были синие глаза, почему ее и прозвали «Сафирой». Она делаетъ много добра; на свой счетъ содержитъ целую общину монахинь, имеетъ богадельню для старушекъ, больницу; живетъ она у Бутырской заставы въ собственномъ доме: мать ея, бабушка Прасковья Николаевна, тогда уже была разбита параличемъ, лежала въ постели, и я со страхомъ къ ней подходила». «Въ феврале, на обратномъ пути въ Должикъ, остановилась мама со мной въ Москве у бабушки П. Н. Голицыной, а папа проехалъ прямо въ деревню. Перебежала я черезъ дворъ по снегу, безъ теплыхъ калошъ, къ дяде С. В. Голицыну». Позднее Варвара Федоровна вместе со своим супругом примет активное участие в открытии Скорбященского монастыря на территории усадьбы Голицыных.

Варвара Фёдоровна Голицына в 4 года

План монастырских строений 1890 г.

Открытие монастыря стало для княжны Александры Владимировны серьезным шагом, на который она долгое время не решалась. Помимо решения документальных вопросов по открытию монастыря, требовалось еще найти немалые средства на строительство главного собора. Монахиням и послушницам не хватало места в главном доме усадьбы и его больничных флигелях, поэтому было необходимо строительство новых корпусов для их проживания. Нужны были трапезная с просфорней, дом для священника и диакона, церковно-приходская школа. Хотя на территории усадьбы княжны Голицыной был огород, но для содержания монастыря и питания монашествующих продуктов не хватало. Необходимо было строительство хозяйственного двора, чтобы держать коров, птицу, нужны были прачечная, баня, конюшня. На момент открытия Скорбященского монастыря он выглядел так (см. план 1890 г.).

План монастырских строений 1890 г.

Ко времени открытия монастыря княжна Александра Владимировна начинает строить двухэтажный каменный дом с просфорней для монахинь и послушниц, деревянный дом для священника и диакона с хозяйственными постройками, строения скотного двора — большой двухэтажный амбар, малый амбар для хранения сена, коровник.

Игумения Евпраксия (Михайлова)

Первой настоятельницей Скорбященской обители стала игумения Евпраксия (Михайлова, 1824-1909), переведенная в Москву из Костромского Богоявленско-Анастасиина монастыря. На ее плечи легли заботы по обустройству и налаживанию монашеской жизни, забота о приюте для иногородних монахинь и Филаретовской больнице для тяжело больных женщин. Штат монастыря при его открытии в июле 1890 г. был небольшим и состоял из игуменьи, казначея, 15 монахинь и послушниц.

Строительство собора Всемилостивого Спаса, парадных проезжих ворот и возведение монастырских стен вокруг монастыря требовало больших финансовых вложений. В решении этих вопросов княжне помогли благодетели. Немалую помощь в подготовке к открытию монастыря и его дальнейшей постройке оказала Акилина Алексеевна Смирнова, состоятельная вдова купца 1-ой гильдии родом из г. Воскресенска. Она занималась активной благотворительной деятельностью в Москве и свое немалое состояние и доходы отдавала на нужды монастырей и церквей. Акилина Алексеевна Смирнова была ближайшей родственницей известной семьи Смирновых, российских предпринимателей в области производства вино-водочных изделий, поставщиков Двора Его Императорского Величества («водочных королей»). Смирновы были родом из крестьянского сословия, они выкупились на волю из крепостного состояния и успешно занялись торговлей. Так появилось огромное состояние, которым владела семья Смирновых. Акилина Алексеевна была бездетна. Будучи слабой здоровьем и не чувствуя готовности к несению монастырских подвигов в какой-либо женской обители, но душой стремившаяся к монашеской жизни, Акилина Алексеевна в возрасте около сорока лет была тайно пострижена своим духовным отцом известным московским старцем иеросхимонахом Исихием, проживавшим в Златоустовом монастыре. Приняв тайный постриг, она начала новую жизнь, оставаясь для всех в прежнем внешнем облике. В монашестве ей было наречено имя Рафаила.

Акилина Алексеевна Смирнова (тайная монахиня Рафаила)

В 1879 году Акилина Алексеевна пожертвовала свою московскую усадьбу на Большой Полянке афонскому Пантелеймонову монастырю для устройства там монастырского подворья. В Зачатьевском монастыре в 1887 году при ее финансовой поддержке была сооружена церковь в честь Казанской иконы Божией Матери. Были пожертвованы средства на строительство двухэтажного здания с больницей, богадельней и церковью Акилины Мученицы в Казанском Головинском общежительном монастыре, а также двух корпусов для настоятельницы и братии с трапезной и пекарней. Часть средств были пожертвованы Златоустовскому монастырю, в котором жил ее наставник и духовный отец иеросхимонах Исихий. Акилина Алексеевна приложила немало усилий к изданию и популяризации святоотеческой духовной литературы среди населения, хотя сама она была неграмотной, родом из крестьянского сословия — вместо нее на документах расписывался ее душеприказчик Иван Ефимович Ефимов.

Московская усадьба А.А. Смирновой
на ул. Большая Полянка д.48 (дом слева крайний)

Благотворительница оказывала финансовую поддержку типографии духовной литературы Русского Афонского монастыря (Русского на Афоне Свято-Пантелеимонова монастыря), принадлежавшей ее душеприказчику купцу Сергиевского посада Ивану Ефимовичу Ефимову. Акилина Алексеевна покупает домовладение на Большой Якиманке д. 36 под типографию, а затем финансово поддерживает издание духовной литературы, предназначенной для бесплатной раздачи паломникам.

Головинский монастырь XIX – XX век

Строительству собора Всемилостивого Спаса, начиная от создания чертежей, строительства здания, росписи сводов до его торжественного открытия, помогало множество известных жителей Москвы. Протоиерей Скорбященского монастыря И.П. Сперанский, вспоминая о предыстории его открытия, пишет «Всякий раз, когда приходилось ей проезжать мимо, из Москвы в Казанский Головинский монастырь и обратно, она часто подолгу любовалась этим местом и не раз говаривала едущим с нею вместе: «Да скоро ли откроется здесь монастырь? Я бы построила здесь соборный храм во имя Всемилостивого Спаса». С этою целью, а не любопытства ради, еще за год, если не более, она не раз посылала от себя доверенных лиц осмотреть обстоятельно место и узнать, скоро ли последует разрешение на открытие монастыря». Казанский Головинский женский монастырь находился в 9 верстах от Москвы, дорога к нему проходила через Бутырскую заставу, рядом с которой и находилась усадьба княжны Голицыной.

Акилина Алексеевна была наслышана о деятельности общины сестёр милосердия, о Филаретовской больнице для тяжелобольных женщин, приюте для иногородних монахинь. Она знала о поддержке этих начинаний княжной Александрой Владимировной Голицыной и о последних событиях 1889 г. по преобразованию общины в православный женский монастырь Всех скорбящих радости. Когда же разрешение на открытие монастыря было получено, то желая привести в исполнение свое давнее намерение, Акилина Алексеевна с согласия княжны Александры Владимировны Голицыной отправляется к митрополиту Московскому Иоанникию за благословением. Затем она обращается к московскому архитектору Ивану Терентьевичу Владимирову, мастеру «нового русского» стиля в церковном зодчестве конца ХIХ века с просьбой спроектировать главный собор будущего монастыря Всех скорбящих радости, парадные проезжие ворота и монастырскую стену.

Чертеж парадных проезжих ворот (1893 г.) архитектора И.Т. Владимирова

Чертеж парадных проезжих ворот (1893 г.) архитектора И.Т. Владимирова

К маю 1890 г. душеприказчик Акилины Алексеевны купец 2-ой гильдии Сергиевского посада Иван Ефимович Ефимов представил настоятельнице монастыря игумении Евпраксии готовые чертежи собора и передал средства на его строительство.

Это был краснокирпичный пятиглавый храм в русском стиле эпохи Александра III авторства молодого архитектора И.Т. Владимирова. Вскоре после начала строительства собора в 1893 г. умирает главный архитектор И.Т. Владимиров, и собор достраивает известный русский архитектор Пётр Алексеевич Виноградов.

Собор был увенчан пятью главами, стиль куполов соответствовал общему характеру здания: подобно всем главам старинных русских церквей, они суживались вверху и увенчивались восьмиконечными крестами. На западной стороне, над самым входом в храм, как бы на кровле лежало восьмиконечное основание колокольни. В ней имелись традиционные окошки-слухи – для большего распространения звука. В западной части храма вместо клиросов под колокольней были устроены хоры. Храм освещался двадцатью семью окнами разных размеров и формы.

Процесс изготовления красных кирпичей на заводе начала XX в.

Процесс изготовления красных кирпичей на заводе начала XX в.

Всякий раз, когда Акилина Смирнова участвовала в возведении очередного монастырского храма, она не только финансировала строительство, но и руководила им — сама закупала строительные материалы, договаривалась с подрядчиками, надзирала за выполнением работ. А за строительством собора Всемилостивого Спаса она наблюдала с особым рвением и проводила много времени на стройке, хотя здоровье ее уже заметно пошатнулось. Поистине, собор стал главным делом ее жизни. Она заранее закупила для него всю богослужебную утварь, резной четырехъярусный иконостас с киотами прекрасной работы, подсвечники и паникадила.

Известно, что для постройки собора, парадных проезжих ворот, монастырской стены и других строений монастыря на подмосковном заводе Юдиной был закуплен красный кирпич. Все красные кирпичи, закупленные для строительства, имели на ложке или длинной грани кирпича клеймо завода Елены Ивановны Юдиной, жившей по соседству, в Тихвинском переулке. Кирпичный завод Елены Юдиной находился, если говорить о современной локации, на развилке Дмитровского и Коровинского шоссе, в районе современной площади Туманяна. Из таких красных кирпичей были построены почти все монастырские строения.

Клеймо завода Елены Ивановны Юдиной

После открытия Скорбященского монастыря его храмостроительница, 50-летняя Акилина Смирнова, решила остаться жить в новой обители в главном доме княжны Александры Голицыной, где жили монахини и располагалась Филаретовская больница.

Акилина Смирнова, тайная монахиня Рафаила, скончалась в 1893 г., не дождавшись окончания строительства. При Скорбященском монастыре еще не было открыто кладбище, и для погребения возле строящегося собора следовало получить особое разрешение в трех местах: у московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича, у обер-прокурора Святейшего Синода К.П.Победоносцева и у министра внутренних дел И.Н.Дурново. На согласование со всеми этими высокими инстанциями ушло какое-то время, поэтому похоронили монахиню Рафаилу лишь на девятый день после кончины возле алтаря собора. Разрешение на погребение возле собора было получено, что показывает, насколько уважаемым человеком она была. Со смертью благотворительницы не прекратилась ее благотворительная деятельность. Согласно ее завещанию, были сделаны вклады в Зачатьевский и Головинский монастыри. Для завершения строительства собора Всемилостивого Спаса подробные указания получил душеприказчик покойной сергиевопосадский купец И.Е.Ефимов, который и принял все финансовые обязательства и руководство дальнейшими работами.

Впоследствии он сам много помогал монастырю: приобрел колокола для главного собора, построил часовню над могилой монахини Рафаилы и монастырскую ограду. На его средства были возведены трапезный корпус с храмом Архангела Рафаила, заложенный после смерти А.А. Смирновой (освящен в 1900 г.), и кладбищенский храм Трех Святителей (1910 г., архитектор П.А.Виноградов), были построены два здания монашеских келий со сторожкой и церковно-приходской школой. А в соборе Всемилостивого Спаса тем временем продолжались отделочные работы внутри и снаружи, и в 1894 году он был торжественно освящен.

Виктор Михайлович Васнецов

Василий Павлович Гурьянов

Вплоть до начала XX века на сводах собора Всемилостивого Спаса не было росписей. Иван Ефимович обратился к известному русскому художнику-живописцу, архитектору, мастеру исторической и фольклорной живописи Виктору Михайловичу Васнецову и его ученику и коллеге Василию Павловичу Гурьянову, придворному иконописцу и реставратору. Гурьянов происходил из семьи потомственных художников-иконописцев, работал в московских музеях и храмах, основал в Москве иконописную мастерскую и Единоверческую типографию. По заказу Николая II он написал иконы, украсившие в 1903 году раку и сень над мощами св. Серафима Саровского, а позднее в 1906 году в Успенском соборе Саровской пустыни отреставрировал 150 икон. Под его руководством в 1909 г. артель художников расписала Иверский собор Николо-Перервинского монастыря.

Роспись стен левого придела храма Всемилостивого Спаса нач. XX в.

Образцом росписи для Гурьянова, как и для многих церковных художников того времени, было творчество Виктора Михайловича Васнецова. Под руководством Василия Павловича артель художников к 1910 г. расписывает главный собор Скорбященского монастыря.

3 октября 1910 г. собор был вновь освящён после обновления митрополитом Владимиром в присутствии великой княгини Елизаветы Фёдоровны из царствующего дома Романовых, председательницы Императорского православного палестинского общества, основательницы Марфо-Мариинской обители в Москве. Она имела уже большой опыт социального служения в Марфо-Мариинской обители, где сёстры обители занимались благотворительной и медицинской работой. Будучи сторонницей и вдохновительницей женского духовного образования, Елизавета Фёдоровна оказывала немалую финансовую помощь Скорбященскому монастырю в открытии первой женской духовной гимназии. Во время визитов в Скорбященский монастырь Елизавета Федоровна часто общалась с его настоятельницей игуменией Ниной (Волковой), неоднократно бывала на службах.

Великая княжна Елизавета Фёдоровна

В 1909 – 1910 гг. на средства великой княгини Елизаветы Фёдоровны и других благотворителей было сооружено женское восьмиклассное училище, спустя пару лет в 1914 г. здесь открывается первый в России женский высший Богословский институт.

В 1909 — 1911 гг. по проекту архитектора Сергея Михайловича Ильинского строится также Рукодельный корпус (корпус келий и мастерских) и здание трапезной. Новый рукодельный корпус женского монастыря был оборудован всем необходимым чтобы сестры могли заниматься социальным служением. Рукодельный корпус имел ткацкие станки, швейные машинки, нити и материалы для вышивки. Известно что в 1910 году сестры Скорбященского монастыря вышивали полотенца к освящению Марфо-Мариинской обители, основанной Елизаветой Федоровной.

Работа за ткацким станком

Помимо настоятельниц Скорбященского монастыря, большого числа благотворителей, именитых людей и почетных граждан, стоит отметить большой вклад священников и церковного причта в развитие молодой обители. Многие из них были не столь родовиты, другие же происходили из потомственного духовенства.

Особо стоит выделить протоиерея Иоанна Павловича Сперанского, который с 1874 г служил в Тихвинском храме в чине диакона. Поскольку домовая церковь в усадьбе была приписана к Тихвинскому приходу, то с момента поступления в причт храма он участвовал в службах в домовой церкви во имя иконы «Всех скорбящих радости» в усадьбе князей Голицыных и позднее, когда на территории усадьбы возник Скорбященский монастырь. В 1890 г., он был определен священником в новооткрывшийся монастырь и нес там служение вплоть до его закрытия в 1918 г. В 1915 г. он подготовил юбилейное издание исторического описания Московского женского общежительного Всех скорбящих радости монастыря, в котором подробно рассказывает историю появления в усадьбе Голицыных первой домовой церкви, общества сестер милосердия, странноприимного дома для монахинь-сборщиц, Филаретовской больницы, первые шаги основания монастыря и его дальнейшее развитие. «Историческое описание Московскаго женского общежительного «Всех скорбящих Радости» монастыря»» является самым подробным из источников описательного характера о жизни новой обители.

Протоиерей Иоанн Павлович Сперанский

Дочь протоиерея Иоанна Сперанского Александра Ивановна была замужем за протоиереем Александром Михайловичем Пятикрестовским.

Протоиерей Александр Михайлович Пятикрестовский с супругой Александрой Ивановной

Со временем штат духовенства монастыря пополнялся, в него вошли диакон псаломщик Иоанн Павлович Розанов (служил с 1893 г.), священник Иоанн Фёдорович Митропольский (служил с 1896 г.) диакон псаломщик Иоанн Павлович Виноградов (служил с 1907 г.), священник Сергей Михайлович Орлов (служил с 1911 г.), протоиерей профессор богословия Гиляровский Михаил Иванович (служил с 1917-1918 г.). Многие из них преподавали на курсах в высшем женском духовном институте и продолжили служить в храме в годы русской революции, вплоть до его закрытия. Пытаясь сберечь церковные ценности от изъятия комиссией Красно-Пресненского района в 1922 г., некоторые их них были арестованы и пострадали. Так в ходе дела о изъятии церковных ценностей протоиерей профессор богословия Гиляровский М.И. был арестован вместе с другими священниками за оказание сопротивления и приговорен к 5 годам строгой изоляции, конфискации имущества и 3 годам поражения в гражданских правах.

Открытие женского духовного училища в 1910 г.

Среди преподавателей высших женских Богословско-педагогических курсов выделяется известный русский православный богослов и историк религии Сергей Сергеевич Глаголев, доктор богословия, профессор Московской духовной академии. Он читал в гимназии лекции по апологетике, библеистике, вопросам соотношения науки и веры, сравнительно-религиозному изучению Библии, отношению церкви к таким актуальным вопросам, как теория развития и эволюционизм. Он поднимал важные для слушательниц вопросы о мотивах женского самопожертвования в истории христианства, его примеры в духовной, мировой и античной литературе. Приезжавшим в столицу иногородним слушательницам высших женских Богословско-педагогических курсов Скорбященский монастырь предоставлял проживание в общежитии в здании доходного дома, построенного последней настоятельницей монастыря Ниной Волковой. Здание находилось на улице Новослободской, напротив гимназии и монастыря. Таким образом, имея большое количество учебных помещений в училище, штат преподавателей, включая известных докторов богословия, отдельное общежитие для проживания иногородних слушательниц, к 1917 году Скорбященский монастырь становится крупным центром женского православного образования.

Сергей Сергеевич Глаголев

Среди благотворителей, внесших вклад в развитие молодой обители, стоит упомянуть Ольгу Николаевну Талызину (урожденную княжну Голицыну) и её дочь Марию Александровну Нейдгарт, а также мужа дочери Бориса Александровича Нейдгарт. Они были председательницами Совета Дамского попечительства о бедных, Елизаветинского приюта для детей сирот имени Нейгардт Б.А. и Московского Мариинского училища. Ольга Николаевна много времени и сил посвящала заботе о нуждающихся. В 1851 году она основала Мариинское училище и стала его попечительницей. Мария Александровна, следуя примеру матери, также занималась благотворительностью.

Мария Александровна Нейдгарт

Мария Александровна вместе со своим супругом Борисом Александровичем, почётным членом попечительства, занималась устройством новых приютов, богаделен, лечебниц и домовых церквей, учреждением пособий и стипендий. Их внучка Мария Столыпина вспоминала: «Был он почётным опекуном в Москве и, как таковой, имел дело с массою приютов, воспитательных домов, школ, и везде дети его встречали с криками «казённый папаша приехал» и очень любили его. Бабушка тоже заведовала большим числом богоугодных и учебных заведений, и по утрам, в Москве, каждый из них сидел в своём кабинете, принимая секретарей и просителей». Нейдгардты занимали достаточно высокое положение при императорском дворе: Борис Александрович был обер-гофмейстером.

Мать и дочь были наслышаны о благотворительной деятельности и социальной работе общества сестёр милосердия с тяжело больными женщинами, странноприимного дома в доме княжны Александры Владимировны Голицыной, позднее женского монастыря и оказывали посильную помощь, направляя туда часть своих выпускниц. Известно, что часть сестер милосердия, а позднее монахинь и послушниц Скорбященского монастыря были выпускницами московских сиротских домов, которыми руководила Мария Александровна Нейдгарт и её мама Ольга Александровна Талызина.

Некрополь Скорбященского монастыря, открытый в конце XIX века, постепенно стал очень известным. В отличие от старых московских монастырских кладбищ дворянские захоронения составляли только одну треть. Тут были погребены представители древних дворянских родов Голицыных, Шаховских, Нарышкиных, Римских-Корсаковых. Среди богатых семейных захоронений Зубаловых, Бутенопов, Второвых, Обуховых находились совсем скромные могилы представителей мещанского и крестьянского сословий. Здесь были захоронены видные военачальники: А.В. Бартоломей, В.П. Голосов, гр. А.А. Кёллер, К.Н. Светлицкий и другие; участники Русско-японской и Первой мировой войн, известные архитекторы Ф.Ф. Горностаев, В.Г. Сретенский, И.Ф. Червенко и другие; профессора Московского и прочих университетов, Петровской земледельческой академии. Деятели культуры и науки: Н.Ю. Зограф, Н.М. Лисовский, А.А. Маклаков, М.К. Турский; знаменитый адвокат Ф.Н. Плевако; артисты московских театров и цирков – Ан. Л. Дуров, М.Н. Ольгина и их родственники, писатель, литературный и театральный критик Ю.Н. Говоруха-Отрок; редакторы популярных московских изданий: «Московских ведомостей» В.А. Грингмут, «Московского листка» Н.И. Пастухов, философ теоретик космизма Ф.Н. Фёдоров и многие другие, сыгравшие немалую роль в жизни Отечества.

Николай Дмитриевич Струков

При похоронах семьи многих состоятельных людей делали значительный денежный вклад, соответственно разряду похорон, который они могли позволить. Некоторые, желая похоронить родственника по первому или второму разряду, подходили к вопросу основательно и строили по проекту архитектора на месте захоронения памятную часовню или склеп, заказывали монументальное надгробие в кладбищенской мастерской, расположенной недалеко от Скорбященского монастыря. Такие памятные строения и захоронения располагалась рядом или недалеко от алтаря или входа в кладбищенский храм Трёх святителей. С апреля 1893 г. по ноябрь 1918 г. на территории монастыря было погребено 1800 человек.

В 1897 г. на территории кладбища была построена церковь Тихвинской Божьей матери по проекту московского архитектора Николая Дмитриевича Струкова. Церковь построила А.И. Обухова, жена купца второй гильдии И.Я. Обухова из г.Воскресенска над склепом своего мужа. Церковь была одноглавой, в русско-византийском стиле.

Чертеж церкви Тихвинской Божьей матери со склепом 1897 г.

Среди меценатов Скорбященского монастыря стоит отметить известную семью Зубаловых — Константина Яковлевича Зубалова и его сына Льва Константиновича, владельцев нефтяных месторождений. Львиную часть своего нефтяного состояния Лев Константинович вкладывал в строительство больниц, приютов, церквей, передавал всевозможным общественным организациям на попечительство о бедных, отдавал игуменьям монастырей, на пособия семьям погибших и раненым солдатам Первой мировой, на обучение безграмотных, просто раздавал людям, которые просили его.

Слева — Лев Константинович Зубалов, справа — его отец, Константин Яковлевич

Имена меценатов Зубаловых высечены в Лувре, крупнейшем и известнейшем музее Франции. Имя Якова Зубалова (Зубалашвили) высечено на мраморной табличке в числе самых щедрых дарителей сокровищ искусства, а в Малом Дворце Парижа один из залов называется «Зубаловским» в его честь. В выписке из Кассовых книг Московской Конторы, в длинном списке выплат миллионера Льва Константиновича Зубалова на благотворительность значится крупное пожертвование 2 120 рублей на поддержание активно строящейся обители Скорбященского монастыря.

Часовня-усыпальница Льва Константиновича Зубалова (Зубалашвили) на Скорбященском монастыре, конец 1920-х гг.

После смерти в 1914 г. всемирно известный меценат был похоронен по первому разряду в некрополе Скорбященского монастыря.
На месте его захоронения напротив кладбищенского храма Трех Вселенских Святителей была выстроена грандиозная часовня-усыпальница. Обширный высокий павильон розовато-серого гранита был украшен барельефом Георгия Победоносца и бронзовой статуей Богоматери.

Зимой-весной 1926 года на кладбище царил разгром, оно сделалось грязным притоном для попоек и оргий. В склепе Зубалова всё было взломано и расхищено, гроб вскрыли и выбросили из него тело Льва Константиновича. Такая же участь постигла и других покойников, лежавших в склепах. Очевидцы рассказывали, что их черепами дети играли в футбол.
Газета «Кино» от 27 июля 1926 года сообщала, что на кладбище бывшего Скорбященского монастыря в Москве один из склепов – «мавзолей Зубалова» — собираются использовать как кинотеатр. Государственный орган координации научных исследований теоретического профиля и пропаганды науки и культуры в РСФСР в 1921—1930 годах в данном случае интересовал не этический факт использования мавзолея под кинотеатр, а сохранение его первоначальной художественной целостности. Хотя впоследствии при устроении детского парка в 1930 г. мавзолей был уничтожен вместе с кладбищенским храмом, и о ценности архитектуры никто не вспоминал.

Фрагмент колонки газеты «Кино»
от 27 июля 1926 года

В первые годы после революции 1917 г. и до ликвидации Скорбященского монастыря в 1930 г. заботу о зданиях и поддержку надгробий на монастырском кладбище взяло на себя общество, состоящее из оставшихся монахинь, прихожан монастыря, их знакомых и ближайших родственников, которых связывали общие знакомые, служащие в обители или похороненные на местном некрополе. Часть монахинь под давлением властей покинула монастырь, оставшиеся образовали пошивочную артель, просуществовавшую до 1929 г.

Среди людей, связанных со Скорбященским монастырем, стоит упомянуть также философа А.К. Горского, который навещал могилу своего учителя, философа Ф.Н. Фёдорова, похороненного на кладбище Скорбященского монастыря. А.К. Горский в своей биографии Фёдорова так описывал место его последнего упокоения: «Тело Николая Федоровича было предано погребению на кладбище Скорбященского женского монастыря, в настоящее время подвергшегося сильному разгрому и, как и все кладбища, находящиеся в пределах черты Камер-коллежского вала, предположенного к превращению в увеселительные сады и уже частично застроенного под рабочий городок. Там можно и сейчас разыскать его могилу в самом дальнем углу кладбища. Убогий, деревянный крест, сломанный в 1918–20 гг., в 1923 г. заменен черным чугунным. Накладное распятие сбито и сброшено. На дощечке помещены имя, отчество и фамилия, даты смерти и рождения (неправильно показан в качестве года рождения 1824). На перекладине креста сделана надпись: Христос Воскрес. Николай Федорович Федоров. 1828–1903–1928..» Обновление креста, о котором здесь пишет Горский, было сделано по инициативе и на средства его самого и другого последователя идей Н. Ф. Федорова, философа Н.А. Сетницкого.

Несмотря на то, что история женского православного Скорбященского монастыря в 1930-х годах прервалась, вклад известных людей России — именитых граждан, уважаемых дворянских родов, меценатов, деятелей науки, искусства, культуры, не остался тщетным. Благодаря усилиям монашествующих, прихожан монастыря, общественности в XX в. удалось сохранить знаковые строения бывшего Скорбященского монастыря и не допустить их полного разрушения, что позволило после передачи в XXI в. собора Всемилостивого Спаса в собственность Православной Церкви начать возрождать былое величие и красоту обители.

Подробнее →

Окно в прошлое. Виртуальный музей. Акилина Смирнова, тайная монахиня Рафаила — благотворительница Скорбященского м-ря

Денис Жеребятьев

Акилина Смирнова, тайная монахиня Рафаила.

Акилина Алексеевна Смирнова (1839 – 1893, Москва) – супруга купца 1-ой гильдии, тайная монахиня Рафаила, известная в Москве благотворительница, меценат и храмостроительница.

Происхождение

Акилина Алексеевна Смирнова, тайная монахиня Рафаила

Акилина Алексеевна Смирнова была родом из села Воскресенское (г. Воскресенск). В середине XIX века Воскресенское было маленьким селом. Недалеко от него располагались усадьбы генерала Неверова, участника Отечественной войны 1812 года, усадьба Кривякино коломенского купца Лажечникова, усадьба Спасское, принадлежавшая в середине XIX века жене калужского губернатора Смирновой-Россет Александре Осиповне.

Александра Осиповна Смирнова-Россет

Николай Михайлович Смирнов

Известно, что Акилина Алексеевна Смирнова была неграмотна. Она происходила из крестьянского сословия и как её супруг. С детства она как многие женщины была набожна. Её образование ограничилось начальной церковно-приходской школой. Писать она так и не выучилась. После замужества за выходцем из крестьянского сословия купцом Смирновым они выкупились вместе из крепостного состояния. Детей за время брака не было.

Усадьба Спасское до пожара в 1940х гг.

Предположительно фамилию Смирновы Акилина Алексеевна и ее супруг могли получить от фамилии владельца дворянской усадьбы Спасское (Московская область, Воскресенский район, Спасское), расположенной вблизи г.Воскресенска, государственного деятеля бывшего губернатора Калужской и Санкт-Петербургской губернии помещика Николая Михайловича Смирнова и его супруги Александры Осиповны Смирновы-Россет, владевших усадьбой и близлежащей землей с конца XVIII в. до 1871 г.

В 1862 году рядом с селом строится Московско-Рязанская железная дорога и станция Воскресенск. Так село становится маленьким городом. После отмены крепостного права, в 1861 году начала развиваться промышленность, тем более, что крестьянская реформа почти совпала с началом строительства Московско-Рязанской железной дороги. Самыми крупными были фабрика Ивана Демина (пос. Хорлово), красильные фабрики Кацеповых в дер. Федотово и дер. Лопатино, бумаготкацкая фабрика Кацепова в дер. Барановское, позднее появилась бумаготкацкая фабрика А.Г.Гусева (дер. Ванилово, сейчас пос. им. Цюрупы). Местные купцы успешно торговали на рынках России, Средней Азии, а Садковская фабрика Ивана Демина торговала в Средней Азии, Иране, Афганистане. Остались свидетельства, что по качеству местные ткани — миткаль, сатин, ситец, серпинка, кашмиры и прочие не уступали никаким иностранным товарам, даже манчестерскому. С этим временем совпадает активная деятельность супруга Смирновой в торговой сфере.

После замужества Акилина Алексеевна активно занималась домашним хозяйством и помогала супругу. Со временем финансовые дела семьи Смирновых начинают идти значительно лучше, супруг становится купцом 1ой гильдии, и они перебираются в Москву, где покупают усадьбу на Большой Полянке д.48.

Московская усадьба А.А. Смирновой
на ул. Большая Полянка д.48 (дом слева крайний)

Недалеко от усадьбы располагался храм Петра и Павла на Большой Якиманке, который Акилина Алексеевна постоянно посещает. Там она знакомится с известным общественным и церковным деятелем первой четверти XX века, членом Московской духовной консистории, председателем общества любителей духовной просвещения настоятелем храма протоиереем Иоанном Фёдоровичем Мансветовым, который становится её духовником.

Протоиерей Иоанн Федорович Мансветов настоятель храма Петра и Павла
на Большой Якиманке 1882 г.

Храм Петра и Павла
на Большой Якиманке 1882 г.

Занятие устроением усадьбы и домашними делами не позволили Акилине Алексеевне во взрослом возрасте получить образование. Спустя некоторое время умирает муж, и Акилина Алексеевна остаётся одна.

В каком году это произошло и сколько ей тогда было лет – неизвестно. Факт тот, что она осталась вдовой. Одинокой и с большими средствами. Помимо усадьбы в ее собственности значились строения по адресам:

Якиманская часть, 1 участок. Бродников переулок № 4, домовладение № 670 / 578
Бродников переулок строение 34
Якиманская часть, 1 участок. Полянский переулок № 6, домовладение № 670 / 578

И вот тут надо было сделать выбор. Самое простое – это было бы жить в свое удовольствие, делать что хочешь, словом, поступать в соответствии с современным лозунгом «бери от жизни все». Акилина Смирнова решила иначе. Она действительно жила именно так, как хотела, очень насыщенно и деятельно, только предпочла при этом не брать, а давать. Будучи малообразованной, она обращается за помощью в ведении финансовых и хозяйственных дел к другу семьи купцу 2ой гильдии из Сергиева Посада Ивану Ефимовичу Ефимову, который соглашается поступить к ней на службу душеприказчиком и экономом.

Будучи набожной, Акилина Алексеевна находит утешение в церкви и по совету её духовника она решает посвятить свою жизнь служению людям и Богу. Собственно, вся последующая история ее жизни – это история строительства ею церквей в различных монастырях, так как она избрала именно такой способ благотворительности.

Будучи неграмотной родом из крестьянского сословия (вместо нее на документах расписывался ее душеприказчик Иван Ефимович), Акилина Алексеевна приложила немало усилий к изданию и популяризации святоотеческой духовной литературы среди населения.

Акилина Алексеевна оказывала финансовую поддержку изданию духовной литературы Русского Афонского монастыря Пантелеимонова монастыря через типографию принадлежавшей ее душеприказчику купцу Сергиевского посада Ивану Ефимовичу Ефимову, для чего изначально покупает домовладение на Большой Якиманке д. 36 под типографию и после с 1878 г. финансово поддерживает издательскую деятельность большого количества духовной литературы, которая предназначена для бесплатной раздачи паломникам .

Работники типографии конца XIX века

Пример издания типографии И.Ефимова в доме А.Смирновой

Издавали жития православных святых, сказания о земной жизни пресвятой Богородицы, книги о русском монастыре святого великомученика и целителя Пантелеимона на святой горе Афонской, «Добротолюбие» — знаменитый сборник духовных произведений православных авторов IV-XV вв., который был составлен митрополитом Коринфским Макарием и Никодимом Святогорцем, впервые изданный на греческом языке в 1782 г. в Венеции и многие другие духовные книги.

Овдовев, она думала удалиться от мира, подолгу жила в разных монастырях, однако здоровье у нее было хрупкое, и в конце концов она поняла, что не выдержит тягот монастырской жизни. Но душа ее стремилась к Богу, да и образ жизни она вела очень скромный, даже аскетичный, много молилась, часто посещала богослужения… И тогда духовно окормлявший ее известный московский старец Исихий из Златоустова монастыря посоветовал ей принять тайное монашество и сам постриг ее в монахини. Так она становится тайной монахиней и даёт обет нестяжательства.

Пример издания типографии И.Ефимова в доме А.Смирновой

Пример издания типографии И.Ефимова в доме А.Смирновой

В 1879 г. она жертвует свою московскую усадьбу на Большой Полянке афонскому Пантелеимонову монастырю для устройства там монастырского подворья. Сохранилась фотография, сделанная, очевидно, сразу после пострига. На ней Акилина Смирнова, теперь уже монахиня Рафаила, в монашеской одежде, с четками в руках. Спокойное, строгое лицо. Решительный взгляд человека, способного и распоряжаться на стройках, и идти к своей заветной цели. И только в глубине глаз, в чуть тронутых улыбкой губах – почти детское восхищение и изумление перед совершившимся таинством. На фотографии не указан год, когда был сделан снимок. А дальше после пострига надо было думать. Деньги есть, и есть желание распорядиться ими с пользой для души, но как именно? Вложить их в какой-нибудь монастырь?

Сохранившееся здание подворья афонского Пантелеимонова монастыря по 1-му Хвостову переулку

Но монастырей в Москве много, в какой из них идти со своим приношением? И вот снится Акилине Смирновой сон. Явился ей святитель Алексий Московский в полном облачении, который благословил ее и спросил, где хранится приготовленное ею пожертвование. Она вынесла ему шкатулку с деньгами. Святитель взял шкатулку и со словами: «Это я возьму для обновления ветхого храма», — вторично благословил дарительницу и удалился в сторону Зачатьевского монастыря, который, как известно, был основан по благословению святителя Алексия. Расценив этот сон как указание свыше, Акилина Смирнова не раздумывая отправилась в Зачатьевский монастырь. А там и в самом деле вконец обветшал придельный храм Рождественского собора, где почивали мощи основательниц обители преподобных Иулиании и Евпраксии, так что деньги пришлись очень кстати, и на них в 1887 году был устроен новый придел в честь Казанской иконы Божией Матери.

Зачатьевский монастырь конца XIX в. Вид на Рождественский собор

Все финансовые дела Акилине Алексеевне в том время и в последующее помогал вести друг семьи душеприказчик купец 2-й гильдии из Сергиева Посада Иван Ефимович Ефимов.

Головинский монастырь XIX – XX век

За год до этого, в 1886 году, в подмосковном селе Головине был основан Казанский Головинский женский монастырь. Акилина Смирнова стала ездить во вновь образованную обитель, где ею был выстроен больничный корпус с церковью во имя мученицы Акилины, ее небесной покровительницы. Строительство завершилось в 1893 году, уже после смерти благотворительницы. В наши дни о селе, которое давно уже поглотила разросшаяся Москва, напоминает только название района, а также сохранившиеся до сих пор пруды, но в конце ХIХ века это была загородная местность, и ехать сюда следовало через Бутырскую заставу, то есть как раз мимо будущего Скорбященского монастыря. Правда, до 1889 г. монастыря еще не было, а была усадьба княжны Александры Голицыной, в которой имелся приют для иногородних монахинь-сборщиц и небольшая больница с сестричеством при ней. Очевидно, разговоры об устройстве здесь монастыря шли уже заранее, и, возможно, Александра Голицына советовалась по этому поводу с кем-то из священноначалия, во всяком случае, идея эта явно витала в воздухе, так что, проезжая мимо красивой усадьбы, Акилина Смирнова не раз говорила своим спутникам, что непременно построит на этом месте собор, как только тут будет открыт монастырь, и несколько раз присылала своих доверенных лиц, чтобы узнать, скоро ли ждать этого события.

Открытие монастыря стало для княжны Александры Владимировны серьезным шагом, на который она долгое время не решалась: помимо документальных вопросов его оформления, требовалось найти немалые средства на строительство главного собора монастыря, без которого православный женский монастырь на фоне других монастырей Москвы выглядел не полноценно, монахиням и послушницам не хватало место в главном доме усадьбы и его больничных флигелях, необходимо было строительство новых корпусов для их проживания, нужна была трапезная с просфорней, также нужен был дом для священника и диакона, церковно-приходская школа. Строительство собора Всемилостивого Спаса, парадных проезжих ворот и возведение монастырских стен вокруг монастыря требовало больших финансовых вложений.

Акилина Алексеевна была наслышана о деятельности общины сестёр милосердия, Филаретовской больницы для тяжелобольных женщин и приюта для иногородних монахинь при поддержке княжны Александры Владимировны Голицыной, а также о последних событиях 1889 г. по преобразованию общины в православный женский монастырь Всех скорбящих радости. Когда разрешение на открытие монастыря было дано, Акилина Алексеевна, желая привести в исполнение давнее намерение, с согласия княжны Александры Владимировны Голицыной отправляется к митрополиту Московскому Иоанникию за благословением, а после обращается к московскому архитектору Ивану Терентьевичу Владимирову, мастеру «нового русского» стиля в церковном зодчестве конца ХIХ века с просьбой спроектировать главный собор будущего монастыря Всех скорбящих радости и парадных проезжих ворот и монастырской стены.

Чертеж собора Всемилостивого Спаса (1890 г.) и парадных проезжих ворот (1893 г.)
архитектора И.Т. Владимирова

К маю 1899 г. настоятельнице монастыря игумении Евпраксии от имени Акилины Алексеевны были представлены готовые чертежи монастырского собора.

Это был краснокирпичный, пятиглавый храм в русском стиле эпохи Александра III авторства молодого архитектора И.Т. Владимирова. После начала строительства собора в 1893 г. умирает главный архитектор и собор достраивает известный русский архитектор Пётр Алексеевич Виноградов.

Собор был увенчан пятью главами, стиль куполов соответствовал общему характеру здания: подобно всем главам старинных русских церквей, они суживались вверху и увенчивались восьмиконечными крестами. На западной стороне, над самым входом в храм, как бы на кровле лежало восьмиконечное основание колокольни. В ней имелись традиционные окошки-слухи – для большего распространения звука. В западной части храма вместо клиросов, под колокольней, были устроены хоры. Храм освещался 27 окнами разных размеров и формы.

Процесс изготовления красных кирпичей на заводе начала XX в.

Процесс изготовления красных кирпичей на заводе начала XX в.

Известно, что для постройки собора, парадных проезжих ворот, монастырской стены и других строений монастыря заказчиками был закуплен красный кирпич на подмосковном заводе Юдина. Все красные кирпичи, закупленные для строительства, имели на ложке или длинной грани кирпича улице клеймо завода Елены Ивановны Юдиной. Кирпичный завод Елены Ивановны Юдиной находился, если говорить о современной локации, на развилке Дмитровского и Коровинского шоссе, в районе площади Туманяна. Завод производил 1.500.000 штук кирпича в год, работало на заводе 150 человек. Из этих кирпичей были построены почти все монастырские строения.

Клеймо завода Елены Ивановны Юдиной

Надо сказать, что, когда усердием Акилины Смирновой возводился очередной монастырский храм, она всегда не только финансировала строительство, но и руководила им сама или с помощью своего душеприказчика купца 2-ой гильдии Ивана Ефимовича Ефимова: закупала строительные материалы, договаривалась с подрядчиками, надзирала за выполнением работ. А за строительством собора Всемилостивого Спаса она наблюдала с особым рвением и проводила много времени на стройке, несмотря на то что здоровье ее уже заметно пошатнулось. Поистине, собор стал главным делом ее жизни. Она заранее закупила для него всю богослужебную утварь, резной четырехъярусный иконостас с киотами прекрасной работы, а также подсвечники и паникадила.

После открытия Скорбященского монастыря 50-летняя храмостроительница Акилина Смирнова, решила остаться жить под присмотром монахинь в новой обители в главном доме княжны Александры Голицыной, где проживали монахини и располагалась Филаретовская больница.

Весной 1893 года собор был уже построен, предстояло заняться его внешней и внутренней отделкой. Однако до окончания работ храмоздательница не дожила. Она тихо скончалась по принятии Святых Христовых Тайн рано утром 22 апреля (4 мая) 1893 года.

Акилину Смирнову знали и почитали по всей Москве, и проститься с ней пришли многие москвичи. Среди них были и миряне, и монашествующие, и священнослужители. У ее гроба почти беспрерывно служились панихиды, и при этом редко служил только один священник, а чаще двое или трое. Отпевали ее в домовой Скорбященской церкви. Заупокойную литургию и отпевание совершил преосвященнейший Александр, епископ Дмитровский, временно управлявший Московской Митрополией в сослужении двух архимандритов и целого собора священнослужителей. Пели монахини Зачатьевского и Скорбященского монастырей…

Интерьер собора Всемилостивого Спаса в начале XX в.

Прощались с благотворительницей уже не как с купчихой Смирновой, а как с монахиней Рафаилой, принявшей тайный постриг.

Тайное монашество ассоциируется у нас прежде всего с советским временем, но существовала такая практика и до революции, хотя, конечно, это было довольно редким исключением. Когда по каким-то причинам человек не мог уйти в монастырь, но жаждал монашеской жизни, он принимал тайный постриг и исполняя все монашеские обеты. Жил он при этом в миру, ходил в обычной одежде, и только духовник и тот, кто его постригал, знали о его монашестве. Так было и с Акилиной Смирновой.

И отец Иоанн Мансуров, бывший духовником монахини Рафаилы в последние несколько лет ее жизни, в своем надгробном слове лишь очертил основные этапы ее духовного пути, не называя дат. В завещании покойной было написано пожелание упокоиться рядом с главным делом её жизни — собором Всемилостивого Спаса.

Однако в 1893 году при Скорбященском монастыре еще не было открыто кладбище. Поэтому для совершения погребения возле строящегося собора, даже для благотворителя, следовало получить особое разрешение в трех местах — у московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича, у обер-прокурора Святейшего Синода К.П.Победоносцева и у министра внутренних дел И.Н.Дурново. На согласование со всеми этими высокими инстанциями ушло какое-то время, так что похоронили монахиню Рафаилу лишь на девятый день после кончины. Разрешение было получено, что показывает, насколько уважаемым человеком она была.

Часовня монахини Рафаилы

Вот, собственно, и все, что связано с именем Акилины Смирновой, тайной монахини Рафаилы. Фотография, скупые строчки в монастырских хрониках… Много это или мало? Для мирской славы, наверно, мало.

Да и богоборческая эпоха оказалась беспощадна к храмам, возведенным на средства благотворительницы. Усадьба на Большой Полянке, где было подворье афонского Пантелеимонова монастыря, полностью разрушена, на ее месте выстроен жилой дом, а подворье возобновлено в наши дни уже в другом месте. В 30-е годы взорван Рождественский собор Зачатьевского монастыря вместе с Казанским приделом, на месте Головинского монастыря высятся жилые дома, осталась только колокольня…

Со смертью благотворительницы не прекратилась ее благотворительная деятельность. Согласно ее завещанию, были сделаны вклады в Зачатьевский и Головинский монастыри. О завершении строительства собора Всемилостивого Спаса получил подробные указания душеприказчик покойной сергиевопосадский купец И.Е. Ефимов, который и руководил уже в дальнейшем работами. Он же построил на свои средства часовню над могилой монахини Рафаилы, ту самую, которую можно видеть и теперь у стен собора.

Впоследствии И.Е. Ефимов сам много благотворил Скорбященской обители: на его средства были куплены колокола, возведена ограда вокруг монастыря и построен домовый храм Архангела Рафаила, небесного покровителя монахини Рафаилы. Выполняя волю покойной, И.Е.Ефимов пожертвовал также от ее имени 10000 рублей больничной церкви Великомучениц Варвары и Анастасии в Троице-Сергиевой Лавре, с тем чтобы в ней был устроен престол во имя мученицы Акилины. А в соборе Всемилостивого Спаса тем временем продолжались отделочные работы внутри и снаружи, и в 1894 году он был торжественно освящен.

В больнично-богадельном корпусе Троице-Сергиевой Лавры в советское время размещалась районная больница, церковь Великомучениц Варвары и Анастасии и мученицы Акилины была уничтожена, воссоздана она вновь в 2017 году все в том же здании, которое теперь принадлежит Московской духовной академии.

Но собор Всемилостивого Спаса, главный труд и любимое детище монахини Рафаилы, все же выстоял. Обезглавленный, изуродованный, он, тем не менее, избежал уничтожения и ждет своего часа, чтобы восстать во всей своей красоте. И под его сенью – маленькая часовня над могилой храмоздательницы. Все монастырское кладбище было снесено до основания, а эта часовня каким-то чудом уцелела. На виду у всех, прямо перед входом в новое стеклобетонное здание МГТУ «Станкин»… Как ей удалось сохраниться? Случайностью это вряд ли можно назвать.

Подробнее →

Окно в прошлое. Виртуальный музей. 100 лет истории детского парка Новослободский

Окно в прошлое. Виртуальный музей. 500 лет истории Нового Сущево. Истоки реки Неглинной. Василий Блаженный на берегу Васильевского пруда

Окно в прошлое. Виртуальный музей. 130 лет истории Скорбященского монастыря. Основание, строительство, деятельность

Окно в прошлое. Виртуальный музей. Люди, похороненные на кладбище Скорбященского монастыря. Д.И.Иловайский

Окно в прошлое. Виртуальный музей. 250 лет истории. XIX век. Усадьба генерала В.С. Голицына с пейзажным английским парком

Окно в прошлое. Виртуальный музей. 250 лет истории. XVIII век. Усадьба генерала Вадковского с регулярным французским парком.

Окно в прошлое. Виртуальный музей. Люди, похороненные на кладбище Скорбященского монастыря. В.А.Грингмут

Окно в прошлое. Виртуальный музей. Княжна Александра Голицына, основательница Скорбященского монастыря

Окно в прошлое. Виртуальный музей. Известные люди России, связанные со Скорбященским монастырем

Окно в прошлое. Виртуальный музей. Акилина Смирнова, тайная монахиня Рафаила — благотворительница Скорбященского м-ря

О НАС

ССЫЛКИ

НАШ АДРЕС

Татьяна

ПОМОЧЬ НАШЕМУ ХРАМУ Мы благодарны за любую помощь, оказанную нашему храму

ПОДПИШИТЕСЬ на нашу новостную рассылку

О НАС

ССЫЛКИ

НАШ АДРЕС